Тамерлан - [2]

В то воскресенье ко мне в Сагурамо приехал для устройства каких-то личных и общественных дел весьма популярный русский поэт. До полудня мы гуляли по двору усадьбы Ильи Чавчавадзе, при этом переворошили всю мировую литературу...

К обеду Нанули накрыла на стол в бамбуковой беседке. Мой русский друг обожает "одесу", и сейчас он с наслаждением тянул сей славный напиток, я же ограничивался несколькими глотками чешского пива, выпрошенного у врачей в виде особой милости.

Вдруг откуда ни возьмись на столе очутился наш огромный петух. Я, конечно, не придал значения этому привычному явлению, но мой гость подпрыгнул от удивления. Петух взглянул на него, потом обернулся ко мне: "Кто это?"

- Мой друг русский поэт Евгений! - представил я гостя.

Петух еще раз посмотрел на него, взмахнул крыльями, да с такой силой, что бумажные салфетки взлетели в воздух, словно прокламации, вытянул шею, гаркнул во все горло, еще раз покосился на меня, подмигнул, показав на Евгения - "Гляди-ка на него!" - будто знал наизусть все его произведения, затем выбрал с блюда самый крупный, самый сочный кусок шашлыка из телятины, спрыгнул со стола и, прихрамывая, пошел по асфальтовой дорожке.

- Слушай, кто это? - спросил оторопевший гость.

- Тамерлан! - ответил я и отпил пиво.

- Кто?

- Говорю же, Тамерлан!

- Он что, людоед?

- Как все тираны и диктаторы, - оправдал я обжору петуха.

- Не будь он хромым, я бы его, горластого, назвал Шаляпиным. - В голосе гостя прозвучала зависть.

- И то верно, он похож скорее на Шаляпина - разумеется, в роли Мефистофеля, но ничего не поделаешь - хромоногий он... - согласился я.

- Боже мой, какой красавец! - произнес гость с восхищением. - Как там у Гоглы* про Тамерлана?

_______________

* Г о г л а (1897 - 1966) - Георгий Леонидзе, народный поэт

Грузии.

- "Пусть любовь, как меч Тамерлана, рассечет меня в час набега", продекламировал я.

А Тамерлан, припадая на одну ногу, высоко подняв увенчанную золотой короной голову, в переливающемся под солнечными лучами всеми цветами радуги одеянии, с распущенным, искрящимся фонтаном хвостом, сильный, счастливый и гордый, возвращался с богатым трофеем в гарем, к своим прекрасным и любимым созданиям.

Ту ночь Тамерлан провел в гареме. Он не мог налюбоваться на красавиц жен, одарил лаской каждую из них и в благодарность выслушал от них вознесенные в небо оды его могуществу и величию.

Блаженной была ночь! И только Тамерлан собрался предаться блаженному сну, как тьму шатра вспорол белый луч огромного невидимого ока. Луч пошарил по стенам шатра, сказал: "Здесь они!" - и погас.

У Тамерлана екнуло сердце. "Почудилось мне", - подумал он. Но недоброе предчувствие овладело им, он уже не мог сомкнуть глаз. Белый луч вспыхнул еще раз, вновь прошелся по стенкам шатра и исчез. Потом он появился где-то во дворе, и Тамерлан услышал чей-то голос:

- Здесь они, спят на жердях. Ты стой с фонарем в дверях, не выпускай их, а я буду брать по одной.

- Ладно, только кончай скорей, я спать хочу, - ответил другой голос.

А потом началось то, что невозможно ни описать, ни пересказать. Кто-то, ворвавшись в шатер, схватил огромной рукой Тамерлана, зажал его под мышкой и стал остервенело сдирать с него роскошное одеяние и рвать хвост - тот самый хвост изумительной красоты, который составлял предмет особой гордости Тамерлана и зависти всего света.

У Тамерлана остановилось сердце и сперло дыхание. Потом у него посинел гребешок и глаза налились кровью. Если б не невыносимая боль, он воспринял бы все происходящее как дурной сон. Но, увы, это не было сном! Тем более что, когда минуту спустя его - чуть отдышавшегося и полуголого та же сильная рука швырнула обратно в шатер и он больно ударился об стенку, Тамерлан вновь услышал тот - второй голос:

- Что ты сделала, мама! Ведь это Тамерлан!

- Да? Почему же ты не сказал об этом вовремя, ведь фонарь-то держал ты? Где мне разбираться в этакой тьме - кто тут Тамерлан, а кто Чингисхан? - ответил голос главного экзекутора.

"Как! Все это приключилось со мной случайно, по ошибке, из-за чьей-то небрежности?!" - подумал несчастный Тамерлан и чуть было не потерял сознание, но то, что произошло потом, превзошло все его худшие ожидания: та самая рука вновь проникла в шатер и теперь принялась за его жен.

Ад длился целых полчаса. Безжалостная рука срывала с нежных, добрых, молодых жен Тамерлана белье и сорочки. От невообразимого шума, гвалта, плача и стенаний содрогались стены шатра. Дважды пытался Тамерлан вступиться, но оба раза получил такого тумака, что отказался от своего намерения и, подчинившись судьбе, замер в углу шатра.

- Ты смотри, как он клюется, этот кретин! - произнесла в сердцах карающая рука, выдернула последнее перо из гузки Де-Да-Ли и опустила полог шатра.

Мрак и гробовая тишина воцарились над Арагвинским ущельем.

- Нодар, глянь-ка, что тут натворила Нуца! - позвала меня Нанули и показала на ощипанных кур. - Пожалела бы хоть бедного-петуха! - она не могла удержать смех, взирая на прикорнувшего в углу двора Тамерлана.

- Действительно, потрудилась она неплохо... - улыбнулся и я. Видать, не разобрала в темноте кур и петуха. Ничего, через месяц он станет прежним красавцем.