Тамбера - [15]

— Верно! — крикнул кто-то.

— Построим, — поддержал другой.

— Все согласны? — спросил Имбата.

— Все! Все! — раздалось в ответ. И в этом громком, нестройном хоре затерялись голоса тех, кто был против предложения старосты.

Имбата тут же сообщил ван Спойлту, что ему будет построен дом, и обрадованный голландец, не жалея слов, рассыпался в благодарностях.

Выслушав ван Спойлта, Имбата, преисполненный гордости, — он считал себя человеком, открывающим новую страницу в жизни своего острова, — в сопровождении жителей кампунга последовал домой. Голландцы принялись ставить на берегу палатки для отдыха…

Мальчишки, сверстники Тамберы, давно уже разбежались по домам, прячась от нестерпимого полуденного зноя. Один лишь Тамбера еще долго бродил по берегу моря. «Раз голландцы подарили моему отцу драгоценные камни — значит, они не скоро уедут отсюда, — думал мальчик. — Им даже будут строить дом. А как же Вел-линттон? Неужели отец по-прежнему будет унижаться перед ним? Нет. Нет. Наверное, теперь их отношения изменятся. А может быть, теперь все на нашем острове пойдет по-другому? Ну и пусть! Мне все равно нет никакого дела до отца, до голландцев, до Веллингтона!..»

Накануне

Тамбера шел по берегу, все дальше и дальше от дома. На душе у мальчика было грустно. Он помнил, что мать и отец ждут его. Но зачем ему возвращаться туда, где нет больше его единственного друга, который делил с ним все радости и горести? Да, ему нужно уйти из дому, уйти в новые места, к новым людям.

Тамбера видел с берега, как отец вошел в дом, а с ним несколько его приятелей. Он знал, что будет дальше: отец начнет угощать гостей, пойдут разговоры о мускатных орехах, заморских богатствах. До чего же все это скучно! Нет, решено: он должен покинуть отчий дом, он отправится на поиски нового, неведомого, а главное… счастья.

Вот о чем думал Тамбера, бродя в одиночестве по берегу. А его отец, довольный и веселый, тем временем потчевал своих друзей, сидевших, скрестив ноги, прямо на полу, вокруг многочисленных подносов с едой.

— Кушайте, друзья мои, не стесняйтесь. Рад угостить вас всем, что у меня есть.

Гостей не надо было долго упрашивать. Как только они придвинулись ближе к подносам с едой, Имбата тут же завел разговор о том, что его сейчас более всего интересовало.

— Никогда еще не посещали нас такие щедрые и благородные иноземцы, — начал Имбата. — Первый раз европейцы привезли дары от своего короля.

— А как этого короля зовут? Совсем вылетело из головы, — спросил Имбату один из гостей, сидевших около двери.

— Принц Мо… Мо… — тщетно пытался подсказать кто-то.

— Принц Мориц, уж я-то запомнил, — ответил Имбата. — И если бы приехал сюда он сам, сделали бы мы его старостой. Верно я говорю, Ламбару?

— А что, и сделали бы, — отозвался Ламбару, худощавый старик, сидевший по правую руку от хозяина дома. — Только бьюсь об заклад, далеко этому принцу до нашего старосты по уму да по ловкости. Недаром он не решился сюда пожаловать.

— Да, уж если надо будет кому-нибудь из нас ехать в Голландию, то, конечно, поеду я, — заметил Имбата. — Что это за принц, который вместо себя шлет гонцов. Не уважаю я таких принцев! А все-таки этот голландский принц очень, видно, богатый! Подарок-то какой мне прислал. У него таких камней, наверное, не счесть.

— Ты, Имбата, богаче, — послышался чей-то голос в углу.

— Ты так считаешь?

— А как же! Если бы принц был богаче тебя, стал бы он присылать к нам свои корабли за мускатными орехами? Ну что, я не прав, друзья?

— Прав, конечно, прав! — закричали все хором.

— Правильно! Верно он говорит!

— И все же есть на нашем острове человек побогаче меня, да и любого из вас, — возразил Имбата.

— Кто же это? — вновь послышалось из угла. — В нашем кампунте нет человека богаче старосты.

— Нет, есть. Господин Веллингтон, — ответил Имбата. — Другого такого хозяина не сыщешь. Вот кто умеет наживать добро. Я против него ничего не стою.

— Какой он там хозяин, мошенник он и больше ничего. Теперь, кажется, на твой мускатник зарится. А богатством ему все равно с тобой не сравниться, — загорячился Амбало.

— Да что мы об этом паршивом англичанине говорим. Тут и еда в горло не полезет, — сказал гость, сидевший слева от хозяина дома.

— А что тут плохого, Гапипо? — поинтересовался Имбата.

— А то, что я никаких дел с этим самым Веллингтоном не имел и иметь не хочу. Подлый он человек. Попадешь к нему в руки, наплачешься.

Имбата беспокойно выпрямился.

— Должен признаться, друзья мои, — произнес он таким тоном, будто его поймали с поличным, — вначале я думал, что лучше жить с Веллигтоном в дружбе, что от этого нам всем будет большая выгода. И, наверное, многим показалось, будто мы с англичанином друзья и мне дела нет до тех, кого он обманул.

— Какое там показалось, — прервал его Гапино. — Я сам не раз слышал, как ты его защищал.

— Я защищал Веллингтона? Что это ты выдумываешь? — возмутился Имбата.

— Говорят, — спокойно продолжал Гапино, — что, если бы не ты, Веллингтона давно уже не было бы на Лонторе.

— Вы, конечно, воображаете, что выгнать человека проще простого. А вот и нет! Не то время. Теперь все люди считаются братьями. И чтобы изгнать отсюда англичанина, нужна причина. А причин-то у нас и нет. Потому я и не мог ничего сделать.