Там, за рекою, — Аргентина - [153]

Прилив продолжается, и вода неудержимо прибывает. Вихрь сворачивает прямо на север и все выше гонит волны по узкой полосе пляжа.

— Куда же делся Сантус? До маяка остается больше сорока километров. Если он не прибудет минут через пять, придется ехать ему навстречу…

Шесть часов вечера.

За пеленой песка, дождя и водяной пыли прибоя показался силуэт машины Сантуса. На минуту он останавливается возле «татры».

— У меня засорился карбюратор! Карбюра-а-а-тор! — сложив ладони рупором у рта, пытается Сантус перекричать беснующуюся стихию. — Южный ветер! Через три четверти часа пляж будет под водой! Дальше идет трудный песок! Надо ехать…

— Ничего не понять!

— Надо ехать по воде! Песок вас выдержит! По воде! Следите за краешками волн! Держитесь моих следов! Поняли?

— Ладно. Поезжайте!

— Если завязну, меня не ждите! Оттуда уж доберусь пешком. Вы тоже! Только не вздумайте останавливаться, тогда каюк! Не выжимайте сцепления. Лучше всего первая скорость и полный газ! Поехали!

Вода прибывает!

Чистая случайность, что мы не завязли на первых же метрах, пока пробрались от дюны к волнам прибоя. В самый критический момент мы почувствовали под колесами твердую почву, и машина сразу рванулась вперед. Волны перед нами, к счастью, поглощают поднятый песок и относят его на несколько метров вправо, к дюнам, минуя мотор и воздушные фильтры. Машина балансирует между двумя стихиями, из которых одна коварнее другой. Море — слева, мягкий, предательский песок — справа. Бездонные закрома песка, в который погружаешься при первом же движении. Обратного пути нет. Отступление невозможно. Только вперед! Вперед во что бы то ни стало!

Вихрь срывает с гребней волн тучи брызг и швыряет их в машины. Временами мы ничего не видим в двух шагах перед собой. Едем вслепую. С моря катится первый вал волны, Невольно подаемся в сторону, чтобы избежать встречи с ним, — и колеса тут же врезаются в мягкий песок. Первая скорость, полный газ! Напрягая все силы, «татра» пробивается обратно к воде, с трудом набирает скорость. Едва стрелка спидометра опускается ниже «30», песок сразу же начинает оседать под колесами. Мотор ревет, давая не менее 4 тысяч оборотов в минуту. Скорость свыше 50 километров.

— Юрко, попали же мы в переделку…

— Ну, самое плохое, видно, позади.

— Надолго ли?

Слева накатывается новая волна. Сгребая с отмели горы песка, она движется навстречу нам, с грохотом разбивается в нескольких метрах от нас — и мутный поток вспененной воды обрушивается на машину. «Татра» грудью пробивает водяную стену, туча брызг окатывает ветровое стекло. Опять едем вслепую. Песок скрипит под стеклоочистителем. Чувствуется, что под напором воды автомобиль теряет скорость. Стеклоочиститель лишь на мгновение протирает на стекле прозрачные полукружия. Новая волна, третья, десятая…

Из-под колес бьют фонтаны воды и песка.

Опасаемся за перегретые цилиндры. Несколько раз пытаемся свернуть к берегу и выбраться на более высокие места, но всякий раз неудачно. Дорога только одна — морем…

Все теперь зависит лишь от того, не подведет ли прерыватель-распределитель, выдержат ли провода, идущие к свечам. Все остальное неважно. Вся надежда на «татру».

— Осторожно! Тормози!..

— Не могу! Увязнем! Объеду!

В последнюю секунду мы заметили автобус Сантуса, болтающийся из стороны в сторону на глубоком песке у самых волн. Он быстро теряет скорость. До него остается несколько метров.

— Куда? Справа мягкий…

— Влево! По воде!

На тридцатикилометровой скорости, поднимая фонтаны воды, проносимся мимо автобуса Сантуса, едва не задев его. Просто чудо!..

«Я не верил, что вы доедете»

18.30.

Счетчик пройденного расстояния показывает только 195. По карте мы должны уже быть на 211 километре, у маяка. Еще 16 километров.

С момента нашего старта у дюны прошло тридцать бесконечных минут. Останавливаться нельзя, ибо тогда мы не сумеем ни тронуться с места, ни выбраться из песка. На пляж и на неистовствующее море опустились сумерки. Сгущавшуюся темноту прошили сзади лучи фар автобуса Сантуса.

Пробился! Вот он приближается, обгоняет «татру», на минуту оглядывается на нас, и в свете наших фар видно, что он бодро улыбается. Молодец Сантус!..

— Сколько там на спидометре?

— Двести один. Еще десять километров.

Никогда километры не были такими долгими, как на этот раз. Волны одна за другой бьются о машину. Внутри нее полно воды. Вместе с песком она проникает и во втулки, и между листами рессор, и в тормозные барабаны, а возможно, и под капот, к двигателю. Не хочется даже думать об этом.

— Наклонись скорей! Освободи акселератор! Быстрее!

Мокрый песок через низ машины проник к рычагу акселератора, и его заело. Педаль подачи газа словно прилипла к полу: каждый раз при выжатом сцеплении мотор ревет на бешеных оборотах. Один из нас быстро нагибается и достает из-под педали полную горсть мокрого песка.

С каждой минутой море, поднимаясь, заливает все новые и новые дециметры пляжа. Мы уже потеряли представление о времени. Следим только за волнами и песком, срастаягь с механизмом борющейся машины.

— Свет! Впереди свет!..

— Маяк!

Конус света прорезал вдали темноту и пропал. Вот опять в ночной тьме вспыхнул спасительный луч. Волны бьются о низ машины, каждый натиск воды задерживает наше продвижение; становится страшно при мысли, что можно застрять почти у цели и в самый последний момент бросить «татру» на съедение морю, которое продолжает подниматься, поглощая новые метры пляжа и сжимая его до узкой полоски, заливаемой растущими волнами. Языки прибоя проскакивают уже за дюны. Приходится пробиваться по все более глубокой воде.