Там, за рекою, — Аргентина - [15]

Через несколько дней после нашего приезда в Аргентину вышло правительственное распоряжение, по которому владельцы радиостанций должны были уделять танго больше времени в передачах. Потому, мол, что его забивают и жестоко конкурируют с ним американские шлагры, бразильские самбы, уругвайские милонги…

«Лучше улучшает Улучшитель!»

При большом терпении все же удается уловить в потоке душещипательных танго отрывок классической музыки. Диктор объявит название радиостанции, длину ее волны и доверительно приторным голосом сообщит, что будет передаваться Шестая пасторальная симфония Бетховена. Вслушиваешься в первые ее звуки и забываешь назойливые танго. Однако спустя несколько минут оркестр нью-йоркской оперы внезапно исчезает в эфире, а диктор окатывает слушателей холодным душем: «Organice la acción de sus intestinos!» — «Приведите в порядок свой кишечник» Покупайте «Туил» — испытанное слабительное!»

Это потрясло нас, и мы хотели проверить у знакомых, не обманул ли нас слух. Они с улыбкой подтвердили, что нет. А с пластинки уже снова льется музыка Бетховена. Через пять минут диктор наносит очередной удар: «Hola, que tal, amigo de Mejoral?» — слышится снова медовый голос. «Как дела, друг Мехораля?» Раздается нежный аккорд лиры, и вслед за ним следует нокаут: «Мехор — мехора — Мехораль!»

За эти три слова фабриканты обезболивающего средства ежегодно платят сотни тысяч песо десяткам радиокомпаний. Эти слова ярко горят на углах улиц, на вокзальных платформах, в прокуренных ресторанных залах, им отводятся целые страницы в иллюстрированных журналах. Автор этой рекламы, которая по-испански есть не что иное, как игра слов, вместе с фабрикантами аргентинского аспирина разнес славу мехораля до самых глухих ранчо. «Лучше улучшает Улучшитель», — приблизительно так можно, перевести преглупейшие, наивные слова рекламы, впившейся в аргентинских радиослушателей, как упырь.

В соседнем Уругвае с мехоралем шагнули дальше и пустили по всему свету песенку, в припеве которой есть такие слова: «Esté bien, esté mal, tome siempre Mejoral!» — «Плохо тебе или хорошо, регулярно принимай мехораль!»

В конце концов правительство вынуждено было — удивляйся, мир! — песенку запретить, потому что неумеренное употребление средства от головной боли привело к ряду серьезных заболеваний. Где-то на границе с Бразилией живет пеон. Он не умеет ни читать, ни писать, и единственным средством связи с внешним миром ему служит старый приемник. И вот этот пеон, сто раз подряд прослушавший рекламу, при ближайшей поездке в город накупает мехораля про запас. Бывали случаи, когда люди ели мехораль вместо конфет только потому, что его рекомендовали по радио: «Плохо тебе или хорошо, принимай мехораль!»

И пеон принимал «улучшитель» до тех пор, пока его не увозили в больницу.

Приемы, с помощью которых фабриканты самых различных товаров пытаются контрабандой протаскивать рекламу в уши радиослушателей, достигают изощренности, для нас труднопостижимой. Включаете радио, чтобы послушать известия. Они начинаются выкриком продавца газет с угла самой оживленной авениды, а затем на слушателя обрушивается лавина монотонных сообщений по стране и из-за границы. Это необходимое зло, за которое фабриканты пудры, корсетов, мехораля или искусственных цветов не платят ни сентаво.

Поток кое-как читаемых сообщений вдруг ослабевает, и тот же голос в микрофоне наполняется неслыханной нежностью, с которой как-то странно контрастируют слова: «Внимание, внимание, последнее сообщение, внимание…»

В голосе диктора звучит нега неотразимого Дон Жуана, приглашающего даму на танец, и, наконец, он окатывает радиослушателей теплой волной соблазна: «Ты подыскиваешь обстановку для нового семейного гнездышка, друг? Так зайди же прямо на авениду Ал ем, номер такой-то. В десять часов начинается аукцион, на котором ты можешь купить для своей милой все, о чем она мечтает. Не забудь, дружок, начало в десять часов…»

Ансамбль гитар и сладкое танго аргентино тотчас же направит в нужном направлении выношенные в уме и в сердце расчеты юного молодожена, который в этот миг должен решиться на покупку домашней обстановки.

Иногда аргентинское радио возвращает вас на минуту к школьным временам и заставляет вспомнить раздачу проверенных сочинений на родном языке.

«Слова «идеальнейший» никогда не употребляйте, — слышен знакомый с детских лет голос учителя. — Прилагательное «идеальный» превосходной степени не образует, потому что по своему значению оно выражает характер превосходства…»

Сколько же нужно красных чернил, чтобы исправить передачи, которые ежедневно сыплют на головы радиослушателей владельцы частных радиостанций!

«Una palabra basta! — изрекает один. — Tome Geniol» — «Достаточно одного слова! Принимайте Хениоль!» И сразу же: Un Geniol: superior! Dos: muy superior!» — «Один Xeниоль — превосходно! Два — еще лучше!»

От всего этого начинает болеть голова. Сил хватает ровно настолько, чтобы задать вопрос:

— Что же, собственно, такое Хениоль?

— Средство от головной боли, — ответят знакомые. Лишь две станции — городская «Радио Мунисипаль» и государственная «Радио-дель-Эстадо» — не включают в свои программы рекламу. Для европейца, желающего сберечь свои нервы, вся шкала шестидесяти аргентинских радиостанций сводится к двум последним, которые передают концерт, непрерывный концерт, как это выразительно подчеркивает диктор. Слушаешь «Continuado» — «Моя родина», мысленно плывешь по Влтаве, и в памяти вспыхивают огни стобашенной Праги.