Там, за передним краем - [6]

Вышли на широкое кустистое поле.

— Несколько напоминает передний край, — сказал старший сержант Николаев. — Ты еще не был там? Ничего, побываешь… Мое предложение такое: надо определить место, где могут располагаться снайпера. Пусть они выдвигаются туда, маскируются. В качестве целей используем осколки от бутылок, куски тряпья. Надо только разместить их похитрее, чтобы не сразу нашли. Ты можешь наблюдать за выполнением упражнения вон с того пригорка. Ну как, идет?

Вадим согласился, только внес коррективы относительно того, откуда должны выдвигаться снайпера и как лучше замаскировать цели.

Часа через полтора учебное поле было готово. Прямо оттуда младший сержант Лавров направился к девушкам, чтобы сказать им о завтрашней тренировке, поинтересоваться их самочувствием.

В землянке было сумрачно. Наташа Самсонова и Люда Михайлова, свесив ноги, сидели на нарах и о чем-то тихо говорили. Остальные лежали. Из угла доносился негромкий, берущий за душу голос:

Дывлюсь я на небо

Та й думку гадаю:

Чому я нэ сокил,

Чому нэ литаю?..

Увидев вошедшего Лаврова, Наташа подошла к столу, зажгла спичку и поднесла ее к коптилке. Загорелся фитиль, а через секунду после легкого хлопка вспыхнула вся гильза.

— Туши быстрее! — крикнула Люда и, подскочив, закрыла гильзу какой-то тряпкой.

— Опять эти разведчики вместо керосина налили нам бензина, — возмутилась Наташа. — Ну что теперь делать? Он же снова вспыхнет.

— Не вспыхнет, — поднялась одна из девушек. — Пуганая ворона куста боится. Мы в партизанском отряде делали просто: насыпали в бензин соль, и он нормально горел. Сейчас я соль найду, одну минуту. — Вадим уже догадался, что это — Лида Ясюкевич, спокойная, во всем обстоятельная, с хозяйской жилкой девушка. Лида пошуршала в вещмешке, потом подошла к столу, взяла гильзу.

— Посветите, пожалуйста, — попросила она. Наташа зажгла спичку. В отверстие, которое было сделано сбоку, куда заливают горючее, Лида аккуратно высыпала полгорсти соли и, прикрыв дырочку большим пальцем, взболтнула содержимое гильзы. Потом поставила ее на стол, тщательно вытерла тряпкой.

— Вот теперь все, — сказала она, — можно зажигать.

Лампа загорелась ярким, ровным пламенем, без копоти.

Вадим приблизился к свету, сел на край нар, огляделся. Девушки все уже поднялись и выжидающе смотрели на него. А он не знал, с чего начать. Снял пилотку, пригладил густые, чуть вьющиеся волосы.

— Слушай, командир, — не выдержала Света Удальцова, — а ты водку пьешь?

На нее кто-то шикнул:

— Ты чего, дуреха!

Она отмахнулась:

— Интересно же. Может, зря мы свою отдаем разведчикам…

— Нет, не пью, — ответил Лавров. — Не приучен.

— А куришь? — не унималась Света.

— И не курю.

— Тогда последний вопрос: девушку когда-нибудь целовал?

Вадим признался чистосердечно:

— Попытался один раз, да неудачно.

— А я что вам говорила! — воскликнула Удальцова. — Нецелованный командир! Да это же мечта всей моей жизни. Где вы еще такого найдете?

— Светка, замолчи, — перебила ее Наташа. — Ты уже нашла себе одного — Ваню Попова.

— Ванечка далеко, в госпитале. Сестричек там обхаживает, — начала было Света и вдруг осеклась.

— Только, пожалуйста, без слез. — Вадим впервые услышал голос Ани Шилиной — тихий, волевой. — Их и так сегодня хватало. Послушаем командира.

— Тут такое дело, — начал Лавров, — надо нам завтра занятие провести. Тактику вспомнить, пострелять немного. А то ведь некоторым из нас и стрельнуть-то не часто удается: нет нужной цели, подходящего момента. Вот завтра и потренируемся.

Утро следующего дня выдалось пасмурным. Небосвод был затянут серыми, похожими на потемневший алюминий, тучами. Дул ветер, но дул, наверное, только у земли, потому что серый купол висел неподвижно и из него моросил мелкий, как пыль, дождик. По всему чувствовалось, что это не на час и не на два, а на целый день или больше.

Вадим хотел было уже пойти к начальнику штаба и попросить, чтобы тот отложил занятие. Не посоветовал этого делать старший сержант Николаев.

— Получишь нагоняй — ни больше, ни меньше, — сказал он. — Майор Стороженко обязательно спросит: разве воюют только в солнечную погоду?

Девушки уже были готовы к выходу в поле: надели маскхалаты, взяли из пирамид винтовки и, тихо переговариваясь, сидели в землянке. Вошел Лавров, поздоровался.

— Ну, как настроение? — бодро спросил он. — Дождик не пугает?

— Хороший хозяин в такую погоду даже собаку на улицу не выгоняет, — проговорила Удальцова, и ямочка на ее щеке капризно дернулась. — А нас — запросто. Клава бы такого не позволила…

— Я слышал, будто наши договорились с фашистами отныне воевать только в солнечные дни, — на полном серьезе сказал Вадим. — А в дождливую погоду всем отсыпаться.

Ефрейтор Самсонова резко поднялась и скомандовала:

— Все! Выходи строиться!

В колонне по одному девушки двинулись вслед за Лавровым по лесной тропинке. Шли молча, нахохлившись. Водяная пыльца, казалось, висела в воздухе и вместе с ним попадала в легкие. Потому, наверное, даже изнутри чувствовался холод.

Лес кончился, впереди открылось широкое кустистое поле. Отделение остановилось.

— Вот здесь и будем заниматься, — сказал младший сержант. — Что от вас требуется? Во-первых, с опушки леса незаметно выдвинуться на рубеж вон тех кустов. Видите, там сосенка без макушки стоит? Замаскироваться и вести наблюдение. Впереди на расстоянии сто — триста метров я поставил мишени — осколки стекла и несколько «фашистских голов» из тряпья. Их надо найти. Больше одного выстрела на цель не тратить.