Там, откуда ушли реки - [33]

Начал расцветать горчак. Это растение добралось сюда, в глухую пустыню, с юга Средней Азии. Силища у чужестранца оказалась отменной: вытеснил из тугайчика все местные растения, разросся, стал пышным, ровным, красивым, но горьким и непригодным ни для кого в пищу. Разве только что пчелы да осы довольны цветками иммигранта. Но между насекомыми и растениями испокон веков сложились тесные взаимные отношения, и пока не известно, как будет встречен новый поселенец. Но ему хоть бы что. К засухе устойчив, корни глубокие, ветвистые, с многочисленными отростками. Не будет урожая семян — от корней пойдут во все стороны побеги.

По ветру летят серебристые семена ковыля. Каждое семечко сидит на конце своеобразного спирально извитого буравчика, к вершине которого под прямым углом прикреплен пушистый флажок — летучка. На земле ветер движет флажок в разные стороны, вкручивает в сухую землю пустыни буравчик-семечко. Местами на заходе солнца вся пустыня сверкает флажками. Маленькие сверлильные аппаратики без устали трепещут, работают.

Вечереет. Закуковала кукушка. Днем было жарко и не до песен. Ей ответила другая необычным хриплым голосом. Догадаться, что это грустное хрипение принадлежит кукушке, можно было разве только по правильно чередующимся звукам. Докуковалась бедняжка за весну, натрудила голосовые связки. Много лет назад я слышал такую же безголосую в верховьях реки Или. Из зарослей тугайчика вылетает желчная овсянка и, сверкая желтым опереньем, гонит хриплую кукушку. Две кукушки на крошечный лесок — слишком большая нагрузка для маленьких пичужек.

Спадает жара. Чувствуем облегчение. Заворковали горлицы. Нехотя два-три раза щелкнул соловей. Замолк, подождал, вновь взял пару нот и потом запел на всю ночь неторопливо, размеренно, с большими паузами.

Кирюшка успел обежать заросли, с жалобным завыванием погонял зайцев и, обессиленный столь трудной и ответственной работой, с обезумевшими глазами и высунутым языком, нацепив на себя множество клещей и репьяков, заявился в лагерь и шлепнулся на свою подстилку.

Милые ляпули, весной похожие на незабудки, давно отцвели, и теперь вместо них, голубых и изящных, воплощения красоты и скромности, — гнусные липкие цепучие семена. Они цепляются за ноги, прочно въедаются в носки, в брюки и, конечно, больше всех от них достается собаке.

В чаще деревьев царство насекомых, целые рои мух сирфид, мелкие бабочки, пчелы. В воздухе повисла целая эскадрилья небольших красноватых стрекоз, они охотятся на мелких насекомых. Милая компания хищниц прибыла сюда с поймы реки Или; от нее не так уж далеко — километров 20–30 по прямой линии. Стрекозы — рьяные истребители комаров и наши избавители от докучливых кровососов.

Я забираюсь в лесок, присматриваюсь. В самом центре его красуется большой и весь розовый куст кендыря. Когда-то, до изобретения капроновой нити, на это растение возлагались большие надежды, его начали выращивать на полях. Уж очень прочные у него оказались волокна. В летний зной, когда все уже отцвело, земля пышет жаром, а насекомые, любящие цветы, давно замерли, тугаи и приречные засоленные луга украшают розовые, с тонким ароматом цветы этого растения. На его цветах, я знаю, очень любят лакомиться нектаром комары, и, когда нет их истинной поживы, поддерживают им свое существование.

Бывает так, что хорошо знаешь какое-нибудь растение, знаком со всеми его обитателями и вдруг обнаруживаешь на нем что-либо совершенно новое и необычное.

Когда-то здесь текла река Или. Теперь ее русло покрывают отмершие стволы саксаула. В сухом воздухе пустыни дерево сохраняется многие столетия.

Над цветками крутились пчелки, реяли мухи, зеленый богомольчик усиленно высматривал добычу. Ярко-зеленые листогрызы, будто елочные игрушки

Сейчас некоторые цветки мне показались темными. В них, оказывается, забрались зеленые, с черными пятнышками тли, уселись головками к центру цветка, хвостиками в стороны, рядом друг с другом аккуратным кружочком. Они тоже высасывали нектар. В этой компании все места вокруг стола заняты и, наверное, кто-либо, случайно заявившийся к трапезе, был вынужден убраться восвояси, убедившись, что тут ему не перепадет ничего.

Один цветок неестественно большой. Пригляделся к нему. Оказывается, в него заполз цветочный паук, белый, с ярко-розовыми полосками. Отличить обманщика от цветка при беглом взгляде совершенно невозможно. Хищник ловко замаскировался и ему, судя по упитанному брюшку, живется неплохо, добычи хватает с избытком.

Цветочные пауки — великие обманщики. Они легко приобретают окраску цветка, на котором охотятся. Их яд действует на насекомых молниеносно. Иногда видишь: присела на цветок большая бабочка полакомиться нектаром и вдруг поникла. Ее исподтишка укусил паук. Даже взлететь не успела.

Вот и сейчас вижу в цветке муху. Она мертва. Наверное, остаток трапезы паука. В другом тоже. Что-то много трофеев у разбойников-пауков! Но одна муха еще жива, бьется, а паука возле нет. Да и в пауках ли дело! Присматриваюсь и поражаюсь. Цветок кендыря заманивает насекомых своей прелестной внешностью и приятным ароматом и губит их. Его преступная деятельность не может быть предначертана природой, а скорее всего чисто случайна.