Там... - [26]

Он отскочил, словно мячик. В лунном свете блеснули светло-пепельные волосы.

— Ты вторгаешься в мое личное пространство! И да, мне интересно стало, что ты тут собираешь посреди ночи.

Незнакомец в ответ произнес голосом, ласкающим, словно бархат, нагнулся и сорвал небольшой белый цветок.

— Палку можешь выкинуть. А вот этот, — он протянул мне растение, — когда цветет, выделяет масло. Совсем мало, поэтому собирать надо много. Обладает заживляющим свойством. Только живет недолго. Всего несколько мгновений.

Я глупо уставилась на цветок. Нежно белые лепестки засветились легким сиянием и через пару секунд потухли, разнеся вокруг облачко светящейся пыльцы. Красотища! Ну да, Кирд же говорил про раненого!

А он стоял, чуть наклонив голову и пристально меня разглядывал.

Да он же совсем еще молодой. Сколько ему? Лет восемнадцать? Ну максимум двадцать, с большой натяжкой. Даже при свете луны его лицо светилось юностью. Насмешка? Да, пожалуй. Он смеется надо мной. Знает, что я на него в разведку ходила и смеется.

— Понятно. А я понадеялась, что ты клады тут ищешь. — мне жуть как захотелось услышать еще что-нибудь.

— Откуда ты? — внезапно голос переменился, никакой иронии в нем уже не было. И никакого перехода. Прямой вопрос.

— Издалека. — значит, пора было уходить подальше от расспросов, — мне лучше вернуться назад побыстрее. Удачи с цветами! — попятившись, я с трудом оторвалась от этих глаз и быстро зашагала прочь, пока спокойный голос сзади не остановил меня.

— Лагерь в другой стороне.

Чертыхаясь про себя, я вернулась мимо его застывшей фигуры.

— Куда идти? — Вопрос был задан через зубы.

— Там. — Он кивнул в сторону еле заметного проблеска среди деревьев. А искристые глаза продолжали смеяться надо мной.

Я заставила себя спокойно дойти до деревьев, а потом рванула к огням, не останавливаясь.

Как он в полутьме через минуту все про меня понял? Неужели при всех моих стараниях, я настолько отличаюсь от всех живущих здесь?

У своей повозки я наконец остановилась и чуть не сшибла Таюшку, собирающуюся туда влезть.

— Ты чего так долго? — Она недовольно зевнула. Потом посмотрела на меня внимательнее, прикинула что-то в уме.

— Видела их, что ли?

— Видела. Даже разговаривала.

— Да? — она обрадовалась как ребенок. — И как?

— Странно…

— Что странного? О чем вы говорили?

Я рассказала про свою слежку.

— Значит, обнюхал? Ты так думаешь? — засмеялась Таюша. — А ты что?

— А я боднула его в ответ. Довольна?

Мы залезли в повозку и стали укладываться.

— Да чего от тебя ожидать? — Таюшкин голос в темноте осуждающе меня уколол. — Ты со всеми бодаешься.

Прошло три дня, и теперь вечерами все собирались вокруг большого костра, ели общую похлебку, разговаривали, рассказывали истории, небылицы, пели песни, даже танцевали. Вечерние посиделки нравились мне больше всего. Напоминали они мне детство и пионерский лагерь. Я брала с собой свой плащ и часто засыпала прямо там, слушая очередную историю.

Кирд прилепился к нам намертво. Днем он то и дело под любым предлогом подъезжал к нашему фургону или просто приходил поболтать. Таюшка встречала его всегда с большой радостью, и я уже начала подозревать, что оставленный ею дома жених отходит на второй план. А так как под бдительным оком бабушки быть наедине с парнем или высказывать ему свое расположение строго запрещалось, то Таюша тащила все время меня с собой, и на совместных выгулах и на посиделках у костра я все время была рядом, на всякий случай.

— А как же твой жених? — спросила я Таюшку в первый же день после ее кокетства с парнем. На что она ответила мне очень разумно, что ничего плохого она не делает покамест, а сын торговца — хорошее знакомство. Я долго хохотала над ее практичностью, особенно мне понравилось слово «покамест».

— Таюш, он же вертопрах, с ним спокойствия не будет, зачем он тебе нужен?

— А красивый он, Лика. Правда ведь?

— Правда, — соглашалась я. — Ну, ты дуреха, вот увидишь, ничего не получится, он играется просто.

— А с тобой не играется?

— Да я хоть понимаю к чему все идет…

— А ну и ладно…

В караване было еще две девушки. Так Кирд умудрялся окучивать всех сразу, поспевая тут и там. Девушки быстро сообразили, что веселее и интереснее с нами, и наша кампания пополнилась. За ними прибился еще парень. Теперь основу всего веселья и суматохи у костра составляла наша шестерка.

С Кирдом же у нас постепенно возникла негласная договоренность, он не трогает и не задирает меня и Таюшку, я не включаю «язву». Иногда он забывался, и тогда весь караван замирал от восторга, выслушивая нашу перепалку.

Тем не менее, Кирд перестал меня раздражать. Он умел развеселить и по вечерам охотно травил байки и пел песни вместе со всеми. Он довольно неплохо разбирался в людях и иногда, когда не дурил, с ним было интересно поговорить и поспорить.

— Ты вот зачем из дома ушла? — спросил он, когда Таюшку уже загнали спать в повозку и большинство путников рассосались по своим местам для сна.

— Получилось так, — я задумчиво смотрела на огонь костра.

— У вас ведь там все по-другому, ну откуда ты к нам явилась. Не вписываешься ты сюда, стараешься, а не вписываешься. Зачем надо было уходить, если не нравится тут? — он изогнулся и растянулся рядом со мной полумесяцем, подперев голову рукой и ногами как бы невзначай теребя мой кросовок.