Там, где живёт огонь. Часть 2 - [42]

 Пейзаж с обеих сторон тропы был сер и недружелюбен, однако я понимала, что, если буду идти строго по дороге вперёд, меня очень быстро найдут. Значит, несмотря на то, что чаща этого леса казалась весьма недружелюбной, надо было сворачивать с тропы. И я свернула.

 Тьма становилась всё гуще, хотя, казалось, что дальше уже некуда. Скоро я стала понимать, что плохо ориентируюсь в пространстве даже с волшебным зрением. И стало ещё хуже, когда с высоты чёрных макушек сухих деревьев начал падать снег. Где-то минут тридцать я шла строго поперёк тропы, после чего повернула и пошла вдоль. По моим расчетам это должно было позволить мне в любой момент вернуться к дороге на портал.

 Снег усиливался, пока, наконец, не вырос в метель, странным образом гуляющую между деревьями. Плащ Асмодея уже прилип намертво, и я с ужасом думала, как буду его отрывать. Было ужасно холодно, голые ступни погружались в свежий мягкий снег и уже не чувствовали ничего. Я ужасно устала и села, прислонившись боком к одному из серых кривых деревьев. Идти было невозможно, и мне казалось, что я скоро замёрзну и умру. Как ни странно, холод был не столь силён, как я могла бы ожидать, окажись я полуголой на Земле в заснеженном лесу. Снежинки всё ещё таяли на моих голых руках, словно внутри меня что-то не переставая грело.

 Постепенно страх погони поулягся, и меня уже начали посещать мысли о том, чтобы вернуться на дорогу. Но в эти мгновения стоило лишь вспомнить каменные камеры Самаэля и шевелящиеся щупальца синегубого демона, как внезапно вокруг становилось не так уж и плохо.

 Спрятавшись за большим стволом от ветра, я внезапно вспомнила слова принца Алчности:

 "Из герцога Третьего Дома вышел весьма плохой демон..."

 Они звучали у меня внутри словно колокол, заставляя сжиматься сердце, и, подобно червям, разъедающим дерево, разрушали моё мировосприятие. Я всё ещё старалась осознавать, где я нахожусь, и кто находится здесь рядом со мной. Но грани начинали стираться.

 - Может и вправду осталось в нём что-то человеческое?.. - думала я вслух. - Ведь он не сделал мне ничего плохого. Он мне даже помог...

 Я водила сухой палочкой по снегу, рисуя невнятные картинки и вспоминая, как он вынес меня на руках из камеры замка. Я снова видела, как он заставил меня расплавить камень стены. И как у меня получилось. Я закрыла глаза, представив стук сердца в тот момент, пульсацию крови в висках, как меня наполняло чувство нерастраченного гнева. И как внезапно обжег мой рот острый вкус пламени, и стал мягким тёмный гранит.

 Если во мне появилось что-то тёмное, так пусть хоть послужит на пользу. Открыв глаза, я старалась не выпускать появившееся внутри чувство. Не потерять его. Это было, словно я добровольно разжигаю в себе злость, гнев и страсть одновременно. Это было приятно. И эти ощущения дали мне власть над огнём.

 Вокруг моей палочки начал таять снег, постепенно превращаясь в мокрую лужу. Но и она очень быстро высохла. Мёртвая трава под снегом загорелась, и я почувствовала долгожданное тепло. Обрадованная своим успехом, я накидала туда веток, собранных вокруг, и соорудила небольшой костёр, который обогрел и высушил меня. Теперь уже можно было и плащ со спины отодрать. Это было больно, но необходимо. Я просушила раны, с которых больше не шла кровь, и теперь, расслабившись, наслаждалась моментом спокойствия. Хоть несколько минут можно было никуда не бежать.

 Так я просидела ещё некоторое время, давая отдых уставшим членам, пока при свете костра мой взгляд не упал на дерево, росшее напротив меня. Снизу это был обычный ствол с полу отвалившейся старой корой. Но стоило взглянуть выше, он начинал расширяться, образуя бедра, затем сужаться, будто талия, а затем на стволе выступали тёмные бугры грудей. Ещё выше на меня смотрело перекошенное человеческое лицо. И таких стволов здесь были сотни тысяч. Или больше.

 Я тут же отодвинулась от своего дерева, к которому уже так долго прижималась, и обнаружила там мужской торс. Все стволы были неподвижны, как и полагается растениям, но больше они не внушали доверия. С другой стороны, на всех этих лицах висела немая маска страдания. Деревья были мертвы. И людям в них совершенно очевидно, было холодно и одиноко. Тёмные деревянные глаза смотрели с тоской, но рты их не открывались, и ветки не тянулись ко мне. Это радовало.

 Я сразу же потушила костёр, решив, что здесь больше делать нечего. Не так уж и много времени у меня было. Погоня вряд ли будет отдыхать. Я пошла вперёд, стараясь поддерживаться выбранного направления, параллельного основной дороге. По крайней мере, я на это надеялась.

 Теперь мне казалось, что за каждым моим шагом следят сотни глаз. Это было не очень приятно, хотя с другой стороны, я была совершенно спокойна, потому что деревья были немы и неподвижны. Здесь не было тропы, и мне приходилось идти наугад, огибая тот или иной ствол, пытаясь не сбиться с курса. Холодный колкий ветер всё так же бил в лицо, но теперь, после того, как я хорошенько отогрелась, мне было легче. Следы за мной очень быстро заметал снег, поэтому я могла надеяться, что хотя бы по ним меня не вычислят.