Там, где всегда ветер - [15]
Но не читали мы в то время доброго старика Юнга. И даже имени его не слыхали. И не могли услышать – в той стране, в которой мы тогда все жили. Та страна называлась Советским Союзом (поясняю для своей дочки, которая родилась в эпоху развала Советского Союза, и что стоит за этими двумя словами, ей знать уже не пришлось). Советский Союз, Ксюша, был самой огромной страной в мире, но в той огромной стране не было места для книг мудреца Юнга. Как и для многих других замечательных книг. Они считались неправильными, вредными для граждан, и были просто-напросто запрещены. В каждом издательстве сидел строгий цензор, который внимательно следил за тем, чтобы никакая «вредная» книга не была опубликована. А вредной считалась любая книга, которая хотя бы слегка намекала на то, что человек имеет право думать СВОИ мысли и быть НЕ ТАКИМ, как все. Психология считалась вредной наукой, ведь она показывала, что каждый человек – ОСОБЫЙ, что он имеет право быть НЕ ПОХОЖИМ на окружающих, что человек – ЛИЧНОСТЬ, а не простой винтик.
…Так вот, в присутствии моего чудного логопеда, я забывала о своём страхе речи – мне становилось радостно, свободно. Мне ХОТЕЛОСЬ говорить. Как давно этого не было! С тех самых пор, как произошёл тот несчастный случай. Тогда-то и поселился во мне этот страх: что вот открою рот – а сказать ничего не смогу…
Но с этой ласковой женщиной мне было всё легко: я опять читала вслух стихи, как когда-то в детстве, я с удовольствием общалась с другими детьми, которые приходили на коллективные занятия, я им сочувствовала: бедные, как им трудно говорить, а мне-то легко!
К сожалению, не помню имени той милой женщины, слишком давно это было. Но незабываемые часы общения, которые были для меня настоящим счастьем, помню до сих пор… Мою маму она убеждала, что никакого заикания в классическом виде (именно как дефект речи) у меня нет. Если я спокойна – моя речь льётся свободно и без запинок. Но у меня возникает порой внутренний зажим, который является следствием нервного перенапряжение и, видимо, каких-то детских страхов. Единственное лекарство, которое она рекомендовала, это – ласковое, ровное отношение ко мне и чтобы в доме была спокойная атмосфера.
– Главное – чтобы ребёнок не нервничал, – повторяла она настойчиво. – Не ругайте её из-за оценок.
– Да она у нас круглая отличница.
– Как раз дети-отличники часто очень нервничают из-за оценок, и их родители тоже: хочется, чтобы ребёнок приносил только пятёрки! Но счастье – не в пятёрках. Обратите внимание: вот сейчас Лена спокойна и прекрасно общается с детьми, никаких запинок в речи. Если в доме у вас всегда будет тёплая, спокойная, ровная атмосфера, то скоро ваша девочка и вы вместе с ней забудете о её проблемах с речью.
Мама понимающе кивает: да-да, конечно. А я с надеждой думаю, что может, теперь-то на меня не будут больше кричать дома. Какое счастье! Маме всё объяснили, она всё поняла и – согласилась. Какое счастье! Теперь дома всё будет по-другому…
Там же, в Луганске. Сижу за своим столом, вечер, делаю уроки. Бабушка и мама на кухне. Маришка бегает туда-сюда, то в комнату, то на кухню, квартира большая, простору много, Маришка только недавно научилась ходить и вовсю носится, пользуясь своей новой счастливой возможностью. Всё время слышу за спиной то удаляющийся, то приближающийся топот маленьких ног…
Вдруг – где-то (видимо, в дверях комнаты) – шлёп-с!… И тут же – оглушительный Маришкин плач!… Дальнейшее происходит стремительно: мама влетает в комнату и, пробежав мимо лежащей на животе и ревущей Маришки, подлетает ко мне и – хлясь, хлясь! – жёсткой, обжигающей ладонью по моим щекам…
– Мама, за что?!
– Чтоб за ребёнком лучше смотрела!… – кричит мама. – Ты чем тут занимаешься? Почему она упала?!!
– Я уроки делаю, мама…
– Всё равно должна за ней смотреть!
– Я спиной к двери сидела, мама, я не видела…
Хлясь, хлясь!… – по одной щеке, по другой.
– Должна видеть!
Рассказ о собачьей любви
Там же, в Луганске. Сижу за столом, но уроки не делаю, а читаю свежий «Огонёк». Удивительный рассказ! (Хотела бы разыскать подборку огонька за 1959 год и перечитать его).
Рассказ тот был о любви. О любви нежной и романтичной. Но не между людьми, а между собаками. Хотя, может, в том рассказе было и о людях, но я запомнила только о собаках.
Я совершенно захвачена этой любовной историй… И вдруг за моей спиной возникает бабушка.
– Ты чем это занимаешься тут? – спрашивает она голосом строгой, очень строгой учительницы.
– Я… тут… только страничку…
– А ты знаешь, что тебе ещё рано читать такие рассказы?! Знаешь?!! – кричит не-моя-бабушка – бабушка из перевёрнутого мира.
– Я не знала… – лепечу я.
Дальнейшее – незабываемо. Не-моя-бабушка хватает меня за волосы, выволакивает из-за стола, тащит… я упираюсь, ору, мне больно… Дотащив меня до стены, не-моя-бабушка начинает колотить стену моей головой. То есть, попросту говоря, бить меня головой о стенку. Причём, долго и сильно. При этом, она очень больно щиплет меня, буквально ввинчивая в меня раскалённые, как угли, щипки… Мои слёзы только подогревают её…
Не знаю, точнее – не помню, докладывала ли бабушка на вечернем докладе маме о ещё одном «хорошем» способе укрощения ребёнка.
Первая книга трилогии «Побережье памяти». Москва, конец шестидесятых – начало семидесятых годов. Молодая девушка из провинции оказывается в столице. Книга о том, как не потеряться в толпе, как найти себя в этой жизни. И вместе с тем – об удивительных людях, помогающих определить свою судьбу, о великой силе поэзии, дружбы и любви.
Третья книга трилогии «Побережье памяти». Рассказ о рождении сына, о радостях материнства. О друзьях, поддерживающих героиню в жизненных испытаниях. О творчестве, которое наполняет жизнь смыслом. О том, как непросто оставаться собой в мире соблазнов и искушений. Книга о вере и любви.На страницах романа читатель встретит замечательных людей: Юрия Никулина и Евгения Долматовского, отца Александра Меня и отца Дмитрия Дудко, Ролана Быкова и многих других… Как и два предыдущих романа трилогии, так и третья книга являются сплавом прозы и поэзии, лирики и драматизма.
Страшная болезнь – дифтерия… Тяжело больны взрослый сын и маленькая дочь. Как выдержать посланное тебе и твоей семье испытание, не впадая в отчаяние и безнадёжность? Как научиться замечать тех, кто рядом и кому ещё хуже, чем тебе? С множеством подобных проблем сталкиваются герои этой книги, написанной на пределе искренности, но вместе с тем красочно, живо и поэтично. Это книга о том внутреннем свете любви, ни одна искорка которого не пропадает напрасно.
Книга о том, как непросто быть ребёнком и, одновременно, захватывающе интересно! О том, как жизнь и судьба лепят из ребёнка нестандартную личность. О том, что в детстве нет мелочей, и самое крошечное событие может явиться «ключиком» ко многим загадкам взрослой души…Действие в повести разворачивается одновременно в двух временах — прошлом и настоящем. Главная героиня повести, уже взрослая женщина, отправляется с дочерью-подростком в город своего детства — Оренбург. И оказывается, что Детство — оно никуда не ушло, оно не в прошлом, оно мистическим образом - здесь…Повесть написана ярким, образным языком, смешное и грустное на этих страницах - рядом.Книга адресована всем неравнодушным родителям.
Вторая книга трилогии «Побережье памяти». Волнующий рассказ о людях семидесятых годов 20 века – о ярких представителях так называемой «потаённой культуры». Художник Валерий Каптерев и поэт Людмила Окназова, биофизик Александр Пресман и священник Александр Мень, и многие, многие другие живут на этих страницах… При этом книга глубоко личная: это рассказ о встрече с Отцом небесным и с отцом земным.
Эта необычная по жанру книга, посвящённая психологическим проблемам семьи, читается как увлекательная повесть. На реальном житейском материале здесь рассматриваются отношения между детьми и родителями. Особенное внимание уделено сложностям воспитания детей с большой разницей в возрасте. Читатель найдёт здесь множество ситуаций из современной жизни, осмысление которых помогает творческому человеку ориентироваться в лабиринте семейной педагогики.Мария Романушко – автор нескольких стихотворных книг, а также повестей и рассказов, посвящённых детству и творчеству (“Наши зимы и лета, вёсны и осени”, “Побережье памяти”, “Не прощаюсь с тобой”, “Карантин” и пр.).
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии `Жизнь замечательных людей`, осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют свою ценность и по сей день. Писавшиеся `для простых людей`, для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.