Спорить бессмысленно. Эндрю абсолютно прав. Жизнь не дает гарантий. Остаются два выхода: либо жить в постоянном страхе перед болью, либо дать волю сердцу и махнуть на все рукой. При мысли о жизни без любви, без Эндрю у Гейл похолодело внутри. И она поняла, что этот холод куда хуже, чем страх боли.
Она протянула руку и приложила ладонь к его щеке.
— Нам не следует торопиться.
— Как хочешь. Можно торопиться, можно не торопиться. — Он повернул голову и с бесконечной нежностью поцеловал ее ладонь. — Задай темп, а я пойду следом.
Гейл коварно улыбнулась.
— Ну, — сказала она, ничуть не удивившись хриплой нотке, прозвучавшей в голосе Эндрю, — мне не всегда нравится задавать темп. Медленно — это неплохо, но иногда быстро бывает еще лучше.
Эндрю фыркнул, встал и привлек ее к себе.
— Док, мы с вами затронули очень интересную тему. Мне может понадобиться ваше руководство. По крайней мере, на первое время.
Гейл засмеялась и притянула к себе его голову. Ее страстный поцелуй был полон любви и доверия. Когда Эндрю наконец оторвался от ее губ, оба чуть не задохнулись.
— Знаешь, здесь становится ужасно жарко. Не хочешь ли зайти в дом? — сказала Гейл и, взяв его за руку, повела к дверям своей квартиры. Начиналась их совместная жизнь. Та самая, единственной гарантией которой является взаимная любовь.
Эндрю только лукаво улыбнулся. Но его выразительные сиреневые глаза были наполнены такой любовью, что другого ответа Гейл не требовалось.
