Там, где шумят михайловские рощи - [14]
Пушкин начинал свой рабочий день рано. Открывал одну из больших тетрадей в чёрном сафьяновом переплёте и брался за перо. Он ещё с Лицея любил писать «оглодками», которые с трудом держались в пальцах; и теперь перед ним на столе между тетрадями повсюду валялись коротенькие огрызки гусиных перьев.
Измаранные страницы с зачёркнутыми строками, с рисунками на полях… Они красноречиво рассказывают о большом труде поэта.
На одном листе дата «2 января 1826 года». В этот день Пушкин работал над IV главой «Онегина», над той самой строфой, где говорится о времяпрепровождении зимой в деревне:
Он писал, зачёркивал, опять писал:
Пушкин работал одновременно в нескольких тетрадях, набрасывал, изменял. Искал и находил те самые точные слова, те образы, которые лучше всего выражали его мысли и чувства. И лишь найдя, — переписывал набело.
Начав писать с утра, Пушкин нередко работал весь день, то сидя за столом, то лёжа в постели. Случалось, брался за перо и ночью. «Коли дома, так вот-он тут, бывало, книги читал, и по ночам читал: спит, спит, да и вскочит, сядет писать; огонь у него тут беспереводно горел», — вспоминал михайловский кучер Пётр Парфенов.
За два года ссылки в скромном домике над Соротью были написаны трагедия «Борис Годунов», центральные главы романа «Евгений Онегин» (III—VI), поэма «Граф Нулин», десятки лирических стихотворений. Среди них — «Вакхическая песня» и «А. П. Керн» («Я помню чудное мгновенье»), «Зимний вечер», «Жених», «Андрей Шенье», «Песни о Стеньке Разине». Всего более ста художественных произведений.
В Михайловском Пушкин написал множество писем. Сохранилось их около ста двадцати, но было гораздо больше.
Поэт переписывался с братом Львом, В. А. Жуковским, П. А. Вяземским, педагогом и литератором П. А. Плетнёвым, А. А. Дельвигом, И. И. Пущиным, слепым поэтом И. И. Козловым, знаменитым переводчиком «Илиады» — Н. И. Гнедичем, поэтом Н. М. Языковым, писателями-декабристами, издателями альманаха «Полярная звезда» К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым, издателем журнала «Московский телеграф» Н. А. Полевым и многими другими.
Письма друзей вместе с газетами и журналами доносили в глухое Михайловское горячее дыхание жизни — литературные новости, политические известия. Как радовал Пушкина каждый конверт со знакомым почерком, с каким нетерпением пробегал он глазами короткие страницы! И охотно отвечал.
О своих невзгодах писал он сдержанно, скупо. «О моём житье-бытье ничего тебе не скажу — скучно вот и всё» (П. А. Вяземскому, начало октября 1824 года).
Он не жаловался, а возмущался, негодовал: «Видел ли ты Николая Михайловича [Карамзина]? идёт ли вперёд История? где он остановился? Не на избрании ли Романовых? Неблагодарные! 6 Пушкиных подписали избирательную грамоту! да двое руку приложили за неумением писать! А я, грамотный потомок их, что я? где я…» (А. А. Дельвигу, июнь 1825 года).
Собственные горести не заслоняли от Пушкина несчастий и горестей других. «Не знаю, получил ли ты очень нужное письмо, — спрашивал он в первом письме из Михайловского у Жуковского, — на всякий случай повторяю вкратце о деле, которое меня задирает заживо. 8-летняя Родоес Сафианос, дочь грека, падшего в Скулянской битве героя, воспитывается в Кишинёве… Нельзя ли сиротку приютить?» И через месяц, 29 ноября: «Что же, милый? Будет ли что-нибудь для моей маленькой гречанки? Она в жалком состоянии, а будущее для неё ещё жалчее. Дочь героя, Жуковский!»
Сам «ссылочный невольник», Пушкин с волнением думает о бедствиях, которые принесло простому люду ужасное петербургское наводнение 1824 года. «Этот потоп с ума мне нейдёт… — пишет он брату Льву. — Если тебе вздумается помочь какому-нибудь несчастному, помогай из Онегинских денег. Но прошу, без всякого шума».
А сколько теплоты и нежности в его письмах к друзьям И к сестре. «Милая Оля, благодарю за письмо, ты очень мила, и я тебя очень люблю, хоть этому ты и не веришь.. Няня исполнила твою комиссию, ездила в Святые Горы… Она целует тебя и я тоже».
В письмах к брату — «смешному юнцу» — серьёзное перемежается с шутками: «Печатай, печатай Онегина и с Разговором. Обними Плетнёва и Гнедича… Будет ли картинка у Онегина? что делают Полярные господа? что Кюхля?..» Адрес: «Льву Сергеевичу Пушкину в собственные лапки».
Но главное в письмах Пушкина — это русская литература.
Письма к Вяземскому, Плетнёву, Катенину, Рылееву и Бестужеву почти сплошь о литературе. «Благодарю тебя за ты и за письмо… Жду Полярной Звезды с нетерпением. .. Бестужев пишет мне много об Онегине — скажи ему, что он не прав: ужели хочет он изгнать всё лёгкое и весёлое из области поэзии?» (К. Ф. Рылееву, 25 января 1825 года).
И как бы хотелось Пушкину поговорить с Бестужевым лично. «Ах! Если б заманить тебя в Михайловское!..» (А. А. Бестужеву, 24 марта 1825 года).
Много в письмах критических замечаний о произведениях друзей: «Духом прочёл [оба действия] „Духов“, — пишет Пушкин Кюхельбекеру о его комедии. — Нужна ли тебе моя критика?..
Документальная повесть о жизни и творчестве великого русского писателя Н. В. Гоголя. Автор знакомит читателя не только с памятными местами, связанными с жизнью и творчеством писателя, но и рассказывает, как Н. В. Гоголь при помощи А. С. Пушкина и В. Г. Белинского вошел в мир литераторов и силою своего таланта создал такие замечательные произведения, как «Невский проспект», «Ревизор», «Портрет», «Мертвые души».«Петербургская повесть» — документальная повесть о том, как юный мечтатель Николай Гоголь приехал из украинского захолустья в столичный Петербург, желая служить человечеству, и как суровая действительность беспощадно разбила его иллюзии.
Документальные повести о лицейских годах А. С. Пушкина, о жизни поэта в Петербурге до южной ссылки. Первые две повести из документального цикла М. Я. Басиной о Пушкине: 1. В садах Лицея (Город поэта) 2. На брегах Невы 3. Далече от брегов Невы 4. Там, где шумят михайловские рощи.
Повесть «Сквозь сумрак белых ночей» — документальный рассказ о молодости Ф. М. Достоевского, о его встрече с городом белых ночей, Петербургом, который он назовет единственным и самым фантастическим городом в мире. Это рассказ о трудной юности в тесных стенах военного училища, о внезапной громкой литературной славе, о непрочности первого успеха, холодности и колких насмешках вчерашних друзей, о мучительных сомнениях и упорных поисках собственной дороги в жизни и в литературе. Это рассказ о непрестаных напряженных поисках неведомой миру новой правды, о поисках, которые привели неистового мечтателя на каторжные нары…Не изменив стремлениям молодости, писатель по-иному воплотил их в произведениях своей зрелой поры.
Двенадцатилетним мальчиком был привезён Александр Пушкин в Царскосельский Лицей. Шесть лет провёл он в этом новом, небывалом в России учебном заведении. Здесь он жил и учился, увлекался вместе с товарищами литературными занятиями — выпускал рукописные журналы, начал сочинять и печатать свои стихи. В Лицее он навсегда подружился с Иваном Пущиным, Антоном Дельвигом, Вильгельмом Кюхельбекером. Из живого шаловливого мальчика, участника всех лицейских происшествий и проделок, превратился в поэта, имя которого стало известно далеко за пределами Царского Села. О жизни Пушкина в Лицее, его учителях, его товарищах, о прекрасной лицейской дружбе, Царском Селе того времени и рассказано в книге «Город поэта». Говорится в ней и о том, каков сейчас город Пушкин. Издание второе Первая повесть из документального цикла М.
«На брегах Невы» — рассказ о жизни Пушкина в Петербурге после окончания Лицея и до ссылки на юг (1817—1820 гг..) Подружившись с членами Тайного общества — будущими декабристами, недавний лицеист стал политическим писателем. Пушкина видели повсюду: на сходках молодых вольнодумцев, в театре, в светских и литературных салонах, на балах. Он жадно впитывал новые впечатления завязывал многочисленные знакомства и писал. Его стихи против правительства разошлись по всей России. Такого ему не простили. Об этом и о многом другом рассказывается в книге «На брегах Невы».
Документальная повесть о жизни Пушкина на юге России. Третья повесть из документального цикла М. Я. Басиной о Пушкине: 1. В садах Лицея (Город поэта) 2. На брегах Невы 3. Далече от брегов Невы 4. Там, где шумят михайловские рощи Для среднего и старшего школьного возраста. Рецензенты: доктор филологических наук, профессор В. А. Мануйлов, кандидат филологических наук В. Б. Сандомирская.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».