Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать - [40]

Прощались весело, а расходились в печали. Даже Будимир на шлеме нахохлился.

— Скучно без них будет, — вздохнул Жихарь. В животе бодро бурчало расстанное вино.

— Не оглядывайтесь, сэр брат, — сказал Принц. — Честно говоря, я опасаюсь, не обман ли и это.

— Да ты что! — И Жихарь полез на всякий случай в суму. Золотые монеты, лежащие там, таковыми и остались.

— Эй, погодите! — раздалось позади. Их нагонял дюжий парнище из местных в одной длинной рубахе до пят, даже штаны ему надеть было лень. Когда он приблизился, стало видно: нос у парнищи такой толстый и распухший, что даже глаза вытянулись вперед и стали по бокам, как у лошади.

Жихарь потрогал у себя под глазом и удовлетворенно хмыкнул. Они обнялись как старые знакомые.

— Ты вернись, — предупредил парнище. — Сделал дело и возвращайся. Сестра сказала, что ждать будет.

— А как же! — с превеликим жаром вскричал богатырь.

— И вот еще что, — сказал парнище. — Как пойдете, помните, что леший наш лют и обидчив, про него не говорите плохих слов и даже вовсе не поминайте. Иначе он вас не то что в другое место заведет, а куда похуже. Место, может, будет и то самое, только все в нем станет по–другому. Тогда возвращайтесь назад, след в след, винитесь — может, и простит.

Он пожелал доброго пути и умчался в счастливый Нестьград, а Жихарь и Яр–Тур остались на месте.

— Странный какой-то человек, — заметил Принц.

— Странный, — кивнул Жихарь. — Сперва по роже бьет, а потом разбираться начинает…

— Что такое рожа, сэр брат? — насторожился Принц.

— Растение такое, вроде льна. Его раньше бьют, потом треплют…

— Бить растение? — пожал плечами Принц. — А знаете, сэр брат, что за мысль пришла мне в голову?

— Не знаю, не ведун…

— Вот вы все ищете свой народ, свое племя, как и я. Так вот, здешние жители кажутся мне до удивления похожими на вас…

— Что ж ты раньше молчал! — ахнул Жихарь. — Ну–ка, надо вернуться и спросить наверняка.

— Дурная примета, — покачал головой Яр–Тур.

— А мы сделаем вид, будто что-то забыли, — схитрил Жихарь.

И они сделали несколько шагов за поворот и оказались на пустынном берегу круглого озера. В озере отражался блаженный Нестьград — высокие избы светились не стареющими и не темнеющими бревнами, уютный княжеский терем, высоченные рога у входа в храм Бугая, где спящий отшельник держал своим сном мироздание. Отражаться-то он отражался, а вот на земле-то его не было.

Адамычи бродили вниз головой по опрокинутым улицам и не обращали на пораженных странников ни малейшего внимания.

— Вот тебе и Нестьград, — выдохнул Жихарь. — Не зря, значит, Китоврас его по–своему Утопией называл. Утопия и есть.

Глава двенадцатая

Прогудели три гудочка,

Все с работы идут,

А чекисты в это время

На облаву идут.

В этой маленькой облаве

Пантелеев пропал.

Окруженный мусорами,

Он в лягавку шагал.

Песня

Отдохнувшие ноги топали бодро, в звоне доспехов обнаружились даже какая-то веселость и бесшабашность. Если на обочине показывалась нарядная шляпка мухомора, петух обязательно слетал с Жихарева шлема и срезал гриб косой — были у него, видно, с этой отравой какие-то счеты.

— Сколько же нам идти, сэр брат? — размышлял Принц.

— Сорок дней и сорок ночей, — не раздумывая, ответил Жихарь.

— А потом?

— А потом далее тронемся! — захохотал богатырь.

Яр–Тур призадумался.

— Никак не могу определить, сэр Джихар, — сказал он, — когда вы шутите, а когда говорите всерьез, и оттого не знаю — обижаться мне или нет.

— Не обижаться, — посоветовал Жихарь. — На дураков не обижаются.

— А разве вы… это самое?

— А как же, дуракам — счастье. Ведь богам тоже обидно, если кто-то умнее их. Старый Беломор мне так и сказал: посылал, мол, я в эту дорогу многих умников, только все они на пути стали задумываться — куда, зачем, почему. И все пропали. Соломон-то Что говорит? «В многой мудрости многая печаль». То-то он и шляется по свету вроде нас, да еще босиком…

— Да, к слову, — припомнил Яр–Тур. — Я все как-то не решался напрямик спросить у самого сэра Соломона, все же он пожилой человек и тем более царь, я боялся показаться неучтивым…

— Выкладывай, выкладывай, — сказал Жи–харь. — Передо мной-то чего крутить?

— Разумеется, я проникся к нему уважением, равно как и к сэру Китоврасу, но меня смущает одно обстоятельство. На первый взгляд это мелочь, недостойная внимания, но когда вдумаешься…

— Мечом ты шустрее орудуешь, — сказал Жихарь.

— Да я, сэр брат, попросту хочу обратить ваше внимание, что царь Соломон жил и царствовал еще в незапамятные времена — и вот мы с ним делим тяготы похода и пожинаем плоды гостеприимства. Не странно ли это? Да и кентавросов, по слухам, давным–давно истребил перебравший хмельного добрый сэр Геракл…

— Дерьма-то! — отмахнулся богатырь. — Вот еще нашел заботушку! Во–первых, для того мы с тобой и пошли в поход, чтобы всякому жить в свое время. Во–вторых, когда бы ни жил — лишь бы человек хороший был… Да ведь не покойники же они, не умруны: пьют, едят, смеются, спят. Ты, брат, живого мертвеца еще не видел?

— Вот эта самая рука, — помахал упомянутым членом Принц, — исторгла останки загробной жизни из четырех и более вурдалаков!

— Вот видишь! — нашелся Жихарь. — Значит, сам должен понимать. Они вообще долго живут. Соломон, тот, наверное, особую настойку принимает, да и нам не мешает освежиться…