Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать - [38]

Что ведет нас в Миктлан,

В место нашего спуска,

В страну лишенных плоти?

Есть ли там действительно жизнь,

В этой стране загадок?

— Вот что значит бегать за девушками, вот что значит проявлять невоздержанность!

Последние слова насчет девушек, впрочем, произнес не кровавый злодей, а хозяин гарема на тысячу голов. Царь прикладывал ко лбу Жихаря холодную мокрую тряпку, сам богатырь разлегся на лавке.

«Только падучей мне и не хватало!» — опечалился он.

— Как вы себя чувствуете, сэр брат? — спросил Принц. — Мне бы не хотелось отправляться в страну Миктлан одному. Судя по тому, что вы говорили, это довольно скверное место…

Жихарь сорвался с лавки.

— А что я говорил?

— То и говорил, что нечего туда ходить, — строго сказал князь Микромир.

— А я так думаю, что нет нужды ходить так далеко, — сказал премудрый Соломон. — Спуски в Адские Вертепы встречаются и в других местах, нужно только поспрашивать.

— Все–таки в стране Миктлан есть где разгуляться доброму мечу! — воскликнул Яр–Тур. — Ваше видение вопиет! Мы отучим их мазать волосы кровью!

— Так вы тоже это видели? — ужаснулся Жихарь.

— И видели, и слышали, — сказал царь Соломон. — Такое сильное видение было у тебя, что и нам немножко досталось.

Он подумал и добавил:

— Вот как силен яд Полуденной Росы. Можно себе представить, что там творится! Истинно, ступайте со мной — там вы спокойно проживете жизнь, а по грехам своим попадете в случае смерти прямо в Шеол, где тоже таки не сахар, но все–таки… Ваш Мидгардорм еще не скоро проглотит себя целиком — вот чего наш Левиафан никогда бы себе не позволил! Зачем вам брать на себя то, от чего давно отступились и мудрецы, и герои? И потом, если у вас все получится, хорошо я буду выглядеть со своими стихами про возвращающийся ветер…

— Где наша не пропадала! — решил про себя Жихарь.

— А я знаю, где она не пропадала? Вы спятили, гоим, и старый Соломон спятил вместе с вами… Ему хочется уже стать молоденьким царевичем, и чтобы все кричали: «Самсон побил тысячи, а Соломон десятки тысяч!» Только вот почему-то ему еще хочется умереть в своей постели, а до нее идти и идти, причем в другую сторону…

Царь медленно осел на лавку и погрузился в бездну своей премудрости — только часть головы над золотым венцом и была видна.

Глава одиннадцатая

Мудрец, покидающий нас, лучше, чем примкнувший к нам дурак.

Аль–Ахнар ибн Кайс

Выспаться как следует не удалось — ни странникам, ни всему безмятежному Нестьграду.

Оказывается, Будимир остался сильно недоволен голосистостью здешних петухов и вздумал дать им урок. Ученики тянулись за мастером и кричали как резаные. «Задавить бы тебя», — неблагодарно думал Жихарь. Даже Принц Яр–Тур спросонья забыл о приличиях и произнес несколько бранных, по его понятиям, слов. Царь Соломон зевал с завываниями, а князь Микромир и вовсе не ложился, собирая гостей в дальнюю дорогу.

По счастью, не все мастера у адамычей ушли на небо, нашлось кому починить кольчугу, выправить латы, наточить мечи, изготовить запас стрел.

Хозяева всячески извинялись за то, что не в силах дать странникам коней.

— У нас даже сам цыган Мара не умел угнать! — говорили они с известной гордостью. — Уморить многих уморил, а угнать ни одного не вышло.

Китоврас услышал славное имя, поведал о том, что знаком с цыганом и что Мара, впервые с ним, Китоврасом, встретившись, чуть не тронулся умом: угонять, или не угонять? Зайдет сзади — вроде надо, зайдет спереди — какой же это конь с бородищей-то?

— Если по дороге цыган вам в руки попадется, — советовали знающие люди, — так вы его не отпускайте и бейте, пока не откроет Главную Цыганскую Тайну. Тому, кто ее узнает, всегда будет удача и достаток. Только упрям этот Мара…

— Лишь бы на нас навернулся, — мечтал Жихарь. — Я у него не только тайну — порты последние заберу.

На прощание князь Микромир провел их по всему Нестьграду, расположенному вокруг чистого озера, сводил в храм Бугая — у входа были вкопаны в землю бычьи рога ростом в пять человеческих ростов, настоящие, те самые.

— А в храме, — понизил голос хозяин, — сидит знаменитый отшельник и пустынник Самамудра — он из тех, кто на Бугае приехал.

— Так сколько ему лет? — ахнул Жихарь.

— До сих пор терпит! — сказал князь. — Да вы сами гляньте.

Отшельник Самамудра помещался в стенной нише. Темно–коричневая кожа обтягивала острые кости, глаза были залеплены пылью. В одной руке он держал краюху хлеба, и давно, видно, держал, так что ногти далеко проросли сквозь хлеб. В седых, торчком торчащих волосах застряли пестрые скорлупки — кто-то вывел у него прямо на голове птенцов или змеенышей. Ноги у отшельника были переплетены не пойми как.

— Да он живой ли? — усомнился Жихарь, с опаской склонился к груди отшельника и послушал. Слушал долго, шея даже затекла, а дождался одного–единственного удара. Деда, деда! — зашумел богатырь. — Не время спать — время вставать! Конец света проспишь!

И собирался для верности хлопнуть отшельника по спине. Микромир перехватил руку.

— С ума сошел — всех можешь погубить! Ведь во всей Подвселенной, если по совести сказать, один только этот гуру Самамудра и существует, остальное же — и Явь, и Правь, и Навь — ему только снится. А когда проснется — вот тут-то и будет конец света! Мы, то есть предки наши, его так на Бугае спящим и везли. Так что пусть еще подремлет…