Там, где нас есть - [80]

Вслух они начали говорить об этом, когда Отисса придумал силок на птиц из сплетенной травы. Но пока только между собой. Потом Отисса придумал ловушку для рыбы из прутьев, и они начали говорить об этом в мужской хижине. Потом женщины обратили внимание, что, собрав семена в пору созревания зерен, Отисса высыпает часть из них на землю, в месте, где он их нашел, и поливает водой из калебаса. И это вместо того, чтоб нести все семена в женскую хижину и беречь ценную в начале осени воду, когда речка мелеет, а ручьи пропадают совсем.

Мать спросила его, зачем он выбрасывает хорошее и годное для еды зерно, он ответил, что для того, чтоб нужные травы на следующий год выросли там же, где они нашли их сейчас. И тогда о необычном мальчике начало говорить все племя.

3

Он продолжал задавать вопросы. Почему мы кочуем к истокам Реки и весной возвращаемся обратно, вместо того чтоб жить где-то на одном месте? Почему мужчины выбивают, сколько смогут, коз и антилоп по всей округе, вместо того чтоб дать им вырастить потомство? Почему мы собираем травы по всей саванне, вместо того чтоб посеять их поблизости от хижин, как он придумал? Почему придуманный им силок для птиц колдун сжег, а ловушку для рыбы разломал вождь на мелкие кусочки? Почему мы никогда не пытаемся перебраться на другой берег Реки? Почему так, а не этак? Почему то? Почему это?

Но ответов стало даже меньше, чем когда он был совсем мал, и ему стали говорить, чтоб он не злил духов, а делал все, как оно заведено. Отисса смеялся. Женщины сначала терпели и лишь делали пальцами вокруг его головы знак, отгоняющий злых духов, а потом как-то толстая Ндора пожаловалась на нелепые расспросы Отиссы мужу, а уж тот рассказал всем мужчинам то, о чем уже все и так знали или догадывались.

И теперь надо было что-то делать.

Лучше всего мальчишку было б просто убить, но оди не убивают оди, людей и так мало. Если их убивать, они никогда не заселят всю Землю и Юмгба-оди разгневается. Убивший должен убить себя или отправиться в ничейные земли. Еще лучше было бы, чтоб мальчик был как все. Совсем было б хорошо, если б он в свое время не родился, но он уже родился.

В общем, решение было одно-единственное, мужчины, погалдев для порядка, его согласно приняли, и Отисса отправился в изгнание.

Мать не вышла его проводить, для нее он исчез, так было всегда — изгнанник исчезает для оди. Отец смотрел сквозь него, когда толпа мужчин с копьями и луками, в охотничьей раскраске окружила его и вывела на тропу, ведущую на восток. Его маленькие братья и сестры плакали, но они не могли нечего изменить, и они скоро его забудут, детская память коротка.

Мужчины долго смотрели, как тоненькая фигурка с калебасом в одной руке и детским копьецом в другой удаляется и скрывается в колышущемся жарком мареве, а потом вождь провел своим костяным ножом на земле черту в пыли, отрезая Отиссу от племени, и они ушли назад, в деревню. Чтоб дальше жить, как заведено Первыми Людьми, и быть счастливыми.

4

Отисса шел еще несколько дней, потом остановился в горной долине. Место было хорошее. В распадке между скалами было много деревьев, трава на лугу у речки была высокой и зеленой, низкий подсыхающий берег реки на перекате обещал много рыбы в любое время года и плодородной земли каждую весну, а поодаль в кустарнике шуршали не испуганные его появлением дикие козы. Там и тут росла трава с большими листьями, которая понадобится ему, чтоб плести циновки и покрывать хижину, а зимой у этой травы бывают желтые сладкие плоды, которые он попытается теперь выращивать.

Здесь, в одиночестве, он проживет остаток своей только начинающейся долгой жизни. Среди своих вопросов, в поиске ответов и проверке результатов размышлений. Жаль, что племени оди не понадобились ответы на вопросы.

Он мог бы сделать их жизнь лучше, но теперь он изгнан, и он будет спрашивать и отвечать для себя.

5

Вечером, после изгнания, на ритуале отречения от изгнанника вождь сказал такую речь:

— С начала времен, когда Первые Люди спустились на Землю, мы живем как они научили своих детей, а те — своих. Мы ловим рыбу, убиваем для еды антилоп и коз, собираем травы, плоды и семена, которые посылает нам Солнце. Мы кочуем к верховьям рек, чтоб не остаться без воды в летнюю засуху, и возвращаемся обратно, когда в зимние дожди реки снова наполняются. Так всегда жили все оди, начиная с Первых Людей, и так будем жить мы. На этом берегу реки. Всегда.

Эти слова вождя слышала маленькая Оиха. Она хорошо помнила, как Отисса плел ловушки для рыбы, как он делал силки на птиц, как он высыпал семена на землю и поливал их водой. Как он связывал палки корой и пускал их по течению Реки, и их всегда прибивало течением к тому берегу.

Она даже думала, что раз травы, на которых поспевают нужные семена, растут из земли, то надо сначала закопать семена в ямку, а уж потом поливать. И она подозревала, что палочки необязательно связывать, можно обтесать одну, сделав ее похожей на сухой лист, и она тоже поплывет к другому берегу. Но это еще надо проверить.

Пока она не будет спрашивать и не будет говорить лишнего.

Ее, конечно, тоже могут когда-нибудь изгнать, как Отиссу, сына ее дяди. На Земле наверняка есть еще другие люди, кроме оди. Она так думала.