Там, где мы - [3]
— Ты? Меня?! Кишка у тебя тонка, шерстюга! Понял?
Хохол совсем растерялся.
На своём веку он успел повидать всякого, разных идиотов, — и тех, кто от начала времён дружил с «шизоидным геном», шествуя с ним под ручку по жизни. И тех, кто сбрендил уже после потопа. Но чтоб такого…
Смутить дерзкого и неунывающего, острого на язык Хохла?! Это нужно очень постараться, и обладать к тому же особым талантом.
В этот раз нашему извечному балагуру утёрли нос. Просто и безо всякого напряга.
На помощь задохнувшемуся от возмущения бойцу почти вежливо пытается прийти Круглов:
— Правда, дядя…. Шёл бы ты… по — добру, по — здорову, что ли?… Пошутил, ну и ладно. Не заставляй нас ещё один грех на душу брать! Тут ходить очень, очень опасно, знаешь…. Тут солдатик может — пух! — и бяка твоя всякая по земле растечётся…. Иди, иди с Богом, родной! Не засти нам тут горизонт…
Старый зек, легко угадываемый по «сленгу» и повадкам, неожиданно быстро успокаивается и злобно бросает, колюче сверкая зрачками:
— Смотри, а то застелют тебе… горизонт! Белым покрывалом, умник… Старшего твоего, говорю, зови! Я сюда не в шахматы и не в гляделки играть пришёл! — он разбушевался не на шутку, начав вставлять в речь непечатные обороты и шедевры из «фени».
Похоже, товарищ был настроен довольно сурьёзно. Правда, по запарке запамятовал, видимо, о приличиях.
Судя по поднятому им шуму, он представлял из себя не меньше, чем межпланетное правительство в изгнании…
И в мирное-то время дураков убивали за куда меньший их дебилизм. Однако ему удалось заинтриговать ребят, и те посылают за мной.
Мне сегодня разве что до смерти не хватало задушевных бесед с всякими умалишёнными, невесть как выжившими в водовороте «нижнего» города.
Однако юродивое чудо внизу всё не унималось, поэтому мне пришлось оторваться от крайне важного дела, — починки генератора, и подняться наверх. Вернее, меня позвали в тот момент, когда я этим процессом мудро руководил.
С появлением на Базе такой кучи народа у меня отпала необходимость во всём пачкать руки, а тем более чинить этот самый генератор.
Но дабы не терять навыков, я счёл за необходимость в ореоле «интеллигентного слесаря» стоять рядом с мужиками, что ковырялись в его нутре, и пить им кровь, беззлобно изгаляясь над их «умениями механиков».
Благо, моё положение «начальства» позволяло мне нагло и всерьёз рассчитывать, что меня отсюда всё-таки не попрут, кинув в сердцах вслед какой-нибудь особо поганой железякой…
При виде меня мужик оживился, снял треух и «припудрил базар»:
— Вот теперь вижу, — это старшой! У меня нюх, я же говорю! Тебе, старшой, отдавать бумагу и велено.
С этими словами он, важно оттопырив нижнюю губу, лезет за отворот верхней одежды и вынимает из-за пазухи засаленного ватника продолговатый зеленовато-коричневый матовый предмет, при виде которого в его сторону мгновенно зашевелились стволы и защёлкали затворы.
«Посол» делает удивлённые глаза, рука его замирает на полпути, и к нам на стены несётся его предостерегающий сердитый окрик:
— Но-но, не балуй там, гайдамаки…. мать…! Не граната это, чего переполошились? Это только футляр! В нём вот, — бумага. Тут всё и по делу. Лови, весёлый братец!
И, не дожидаясь ответа, он отработанным жестом, метко и точно, швыряет предмет поверх стены. Заточки с письмами через ограду зоны он, наверняка, метал уж ничуть не хуже.
Круглов сноровисто ловит летящий почти в него предмет, который на деле оказывается обрезком потемневшей латунной трубки.
Трубки, с обеих сторон запечатанной для сохранности содержимого парафином.
Пока мне передают сию вещицу, гражданин внизу, потоптавшись на месте, деловито сморкается и изрекает:
— Ну, пойду я. Передать — передал. Всё, значит, путём. Ну, бывай тебе, старшой, да не болей, по возможности!
Он развернулся и, слегка ссутулившись и засунув руки в карманы бушлата, двинулся было обратно. Затем словно что-то вспомнил, притормозил и обернулся:
— Это… На словах ещё вот велено передать: если вдруг надумаете миром, милости просим к нашему, значит, шалашу. Наладимся, чего там… А нет… — ну, значит, ТАМ… — он многозначительно кивнул куда-то за спину, — будут принимать «превертивные меры». Так, кажется. Ну, теперь вроде точно всё.
Он шмыгает носом и ленивой рысцой, вразвалочку, трусит к подлеску, по-жигански загребая сапожищами едва припорошивший землю сухой снежок.
… - «И предлагаем вам в течение ста двадцати часов, считая от часа получения Ультиматума, сложить и сдать имеющееся в наличии оружие, признать существующую Власть законной, и осуществить слияние вашей общины с коммуной Первого Дня.
Все имущество необходимо передать в Общий фонд резервного снабжения.
За Жизнь, Справедливость и Порядок!»
— Печать… Ух ты, блин… И подпись закорюкой: «Губернатор Кавказа Могилевский»…. Смотри-ка ты, вошь подрейтузная… «Могилевский» он… Тоже мне, — «спокойно, Маша, я — Дубровский»… Экая важная депеша! Даже подтереться такой страшно. — Офигевший донельзя Переверзя так и сяк вертит в руках лист настоящей офисной бумаги.
Практически идеально чистый лист, не порченный ни водою, ни грязью. Словно только что из распакованной пачки.
Одно обстоятельство может послужить утешением для значительной части выживших: Проблемы, с которыми они столкнутся, по крайней мере, будут отличаться от тех, которые казались им подлинной мукой в минувшее время. Проблемы высокоцивилизованного общества сменятся проблемами, присущими примитивным цивилизациям. Вероятно, большинство выживших окажется обществом, состоящим из людей, заранее в определённой мере подготовленных к быстрому переходу, — от сложного и достаточно утончённого образа жизни, — к примитивному типу существования.Роберто Вакка.
Вы уверены, что всё в человеческой истории и основах веры было именно так, как принято нами самими считать и говорить?! Возможно, мы куда теснее связаны с прошлым и настоящим человечества, с путаницей космических тайн и догм сомнительных религий, чем нам кажется… Быть может, альтернатива нам, как виду, настолько шокирующа, что мы не захотели бы даже и думать об этом? И что, если грань между вымыслом и реальностью давно стёрта? Кем-то и намеренно? Что, если наши каноны довольно хлипки и сомнительны, а само возникновение человечества — не более, чем чей-то опыт? А нынешнее существование — непростительный «недосмотр», который кому-то окажется вполне по силам исправить в ближайшем будущем, и утраченный истинный смысл «конца света» полыхнёт для Земли и Упорядоченного с новою силой?
Приключения Мастера Ловушек продолжаются! Окружающий хаос набирает обороты, который еще ни раз "приятно" удивит главного героя. — Ты еще жив? — если это так… то запомни! Мастер Ловушек: Заманит, Поймает и Уничтожит.
Спустя сотни лет после апокалипсиса, когда человечество едва восстало из руин, в мире новой эры, где больше нет войн, а земля более не желает принимать в себя мертвецов, опытный охотник на чудовищ, отправляется в опасный путь. Настала пора доставить своего ученика в Обитель Мастеров. Но вместо этого, нудный простак мастер-слабосилок становится пешкой на шахматной доске тайных сил. Героем третьесортного романа, который путешествуя по разоренным людоедами землям, должен слепо следовать уготованному злодеями сюжету.
В канун Рождества гаснет свет. Техника не работает. Связь обрывается. Все замирает в мгновение ока… Затворник и бывший солдат Лиам Коулман не желает находиться в шумном центре Чикаго в день перед Рождеством. Но он нужен своему брату-близнецу и его беременной жене, поэтому соглашается навестить их. Однако всего через несколько минут после того, как все трое покидают аэропорт О'Хара, их машина попадает в аварию вместе с сотнями других автомобилей. Когда телефон Лиама перестает работать, он начинает подозревать, что случилось нечто худшее, нежели обычное отключение электроэнергии.
Продолжение истории Тени. Первое столкновение с людьми прошло не по плану и следует готовиться к новым гостям. Чем их встретить? О! У ожившей природы найдётся бесчисленное множество смертоносных сюрпризов! Кости и плоть нарушителей зелёной границы вдоволь удобрят новую зелёную жизнь.
"Я теперь лишь тень себя прежней... Тень самой жизни на этой планете... Люди, пришедшие на мои земли более трёхсот тысячелетий назад, в своей бесконечной войне почти уничтожили всё чем я являлась, но вопреки судьбе, уготованной всему живому, я сумела найти путь к спасению, использовав самих разрушителей в своих целях! Пусть я не умею воевать как они, разрушать как они, но это мой дом! Эта планета населялась моими частями за миллиарды лет до прихода двуногих, несущих мне смерть. И теперь либо выжившие станут частью меня, либо окончательно вымрут!".
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!