Там, где дым - [15]

– Лучшая часть тренировки, верно?

Кейт открыла глаза и понимающе улыбнулась. Ей не хотелось вступать в разговоры, но женщину это не остановило.

– Не возражаете, если я подбавлю пару?

– Пожалуйста.

Женщина зачерпнула ковш воды из деревянной бадьи и плеснула на раскаленные камни; с яростным шипением взметнулся столб пара. Незнакомка была того же возраста, что и Кейт, но более плотного сложения; из-под голубого купальника выпирала большая грудь и отвисший дряблый живот.

– Еще пару минут, и хватит с меня, – добродушно проговорила она, убирая мокрую прядь со лба. – Такое ощущение, что с потом пять килограмм теряешь.

– Хорошо бы, – отозвалась Кейт.

Женщина пристально взглянула на нее.

– Вам худеть ни к чему. – Она похлопала себя по дряблому животу. – А вот мне спустить бы жирок. Я-то надеялась, что после родов приду в форму. Видно, не судьба.

– Кто у вас, мальчик или девочка? – Нежелание общаться пропало. Кейт не могла отвести взгляда от живота.

– И мальчик, и девочка. Двойняшки, полгода им. Мы с мужем все распланировали; думали, вот стукнет нам тридцать, родим одного, и хватит. – Женщина фыркнула. – Человек предполагает, а бог располагает. Вдобавок остался мне подарочек. – Она кивнула на складки. – Называется «материнский фартук». Врач говорит, можно сделать пластическую операцию, но я решила сперва сама попробовать похудеть. Так и хочется сказать: «Я не жирная, это не моя вина!» – Она засмеялась. – Вообще-то, брюхо хорошо мне послужило, ведь я выносила двойню. Жаль только, никто не предупредил, что оно так со мной и останется, не то я бы еще раз подумала, прежде чем заводить детей.

– Вы передумали бы? – Кейт почувствовала укол беспокойства – не столько от мысли о том, что ее тело изменится, сколько от того, что можно потом пожалеть.

Женщина вытерла пот со лба.

– Нет, вряд ли. Я знала, во что ввязываюсь. Наслаждайтесь плоским животиком, пока можно. После родов он уже не станет прежним. – Она замолкла и взглянула на Кейт. – Только не говорите, что у вас есть дети.

Кейт порадовалась, что и так вся красная от жара.

– Нет, пока нет.

Женщина снова рассмеялась.

– Вот и хорошо, а то я уж решила, что жизнь ко мне несправедлива!

Она встала. Ее живот обвис, словно наполовину сдувшийся мяч.

– Ну, на сегодня с меня достаточно. До свидания.

Дверь открылась, в сауну влетел порыв холодного воздуха. Кейт взглянула на свой безупречно плоский живот, попыталась представить его большим и дряблым.

Она закрыла глаза и постаралась расслабиться, но момент был упущен. В сауну вошла другая женщина. Кейт отправилась в душ.

* * *

Больница располагалась в двух станциях метро от спортзала. Кейт прошла сквозь автоматические двери; в перегретом воздухе пахло антисептиком и дурными предчувствиями. Ее родители умерли в больнице – сперва отец, потом мать. У отца случился инсульт, и он несколько недель провел в коме. После его смерти мать начала угасать; меньше чем через год она умерла от сердечной недостаточности в том же отделении реанимации. С тех пор длинные коридоры и ярко освещенные приемные покои казались Кейт особым миром, ловушкой, в которой подстерегают смерть и дурные вести. «Роддом – исключение», – подумала она, заходя в лифт. Эта мысль слегка ее приободрила.

Палата напоминала казарму: по обеим сторонам прохода стояли кровати. Кейт не узнала мисс Уиллоуби и едва не прошла мимо. У пожилой дамы на пол-лица расползся лиловый синяк, на лбу и щеке алели швы. Заплывший глаз, похожий на сливу, неестественно выделялся на фоне бледного лица и седых волос. Парик упал, еще когда ее грузили в машину скорой помощи; без него мисс Уиллоуби выглядела съежившейся и безликой.

Кейт ошеломленно смотрела на свою соседку. Она заранее готовилась к худшему, однако такого не ожидала.

Мисс Уиллоуби спала. Кейт испытала сильнейшее искушение уйти, но, пока боролась с соблазном, старушка пошевелилась и открыла здоровый глаз.

– Добрый день! – как можно бодрее произнесла девушка.

Мисс Уиллоуби смотрела на нее, не узнавая. Через пару секунд на ее лице показалась слабая улыбка.

– Не стоило беспокоиться…

Из-за болеутоляющих ее речь была замедленной и неразборчивой. Она попыталась приподняться на подушке.

Кейт протянула ей букет.

– Надеюсь, вы любите хризантемы. – До нее дошло, что из-за сломанного запястья мисс Уиллоуби не может взять цветы. – Поставлю их в воду.

Рядом с раковиной обнаружилось несколько ваз. От соседней кровати донесся взрыв смеха: у изголовья собрались родственники. Больная, пожилая дама, сидела в подушках, окруженная цветами и открытками. Кейт поставила букет на тумбочку мисс Уиллоуби. Если не считать графина со стаканом, тумбочка была пуста.

– Как ваши дела? – спросила она. Вопрос дурацкий, но больше ничего в голову не пришло.

– Неплохо. – Старушке стоило немалого труда держать глаз открытым. Она говорила так, будто во рту у нее пересохло. – Бедро подлатали, правда, глаз немного болит.

– Вы помните, что произошло?

Мисс Уиллоуби задумалась.

– Ко мне пришли два молодых человека, совсем еще мальчишки. Очень вежливые. Одному стало плохо… он попросил воды. Я впустила их, предложила чаю… один из них толкнул меня…