Там, где цветет Ситхмой - [66]

Как правило, в охоте участвуют несколько погонщиков и 5–6 хорошо обученных слонов, которые не нуждаются в каких-либо командах, а сами принимают решения в зависимости от ситуации. Если преследуемый слон пытается обороняться, то участник охоты смело вступает в единоборство с ним, защищая наездников, обычно по двое сидящих на его спине для удерживания лассо. По свежевытоптанным следам вся группа углубляется в лес. Из обнаруженного стада диких животных выбирают обычно молодую слониху, пасущуюся где-нибудь в стороне от всех. Сидя на слонах, погонщики окружают ее. Жертва настораживается, но может и не заметить охотников, так как видит обычно только то, что находится на уровне глаз. Недоумевающему животному набрасывают на хобот крепкое лассо. Слониха в испуге пытается сбросить его, задирает хобот, и петля сползает к голове, обхватывая шею. Она трубит тревогу, и к атаке готовится все стадо, но охотники шумом отгоняют его.

Заарканенное животное пускается в бегство, и по бокам его сопровождают обученные слоны. Трех-четырех километров бешеной гонки достаточно, чтобы заставить слона прекратить борьбу и загнать его в тренировочный лагерь.

В неволе слоны два-три дня совсем не принимают пищи. Затем они понемногу привыкают и начинают есть. Дрессировщики поначалу не дают пленникам спать ни днем, ни ночью, так как сон прибавляет силы. Ослабленным животным надевают на ноги тростниковые или металлические путы. Далее начинается кропотливая работа по приручению. Ласка, почесывание, поглаживание по хоботу, тихие беседы, хорошая пища постепенно делают свое дело, и спустя несколько дней на слона уже можно садиться верхом. 10–12 дней доброго обхождения — и пленников с путами на ногах отпускают на выпас за пределы тренировочного лагеря. После трех месяцев слоны начинают понимать некоторые слова команды: «спокойней, ложись, поднимай, неси» и т. п. Четырехмесячный «университет» выдает питомцам путевки в трудовую жизнь в кооперативах по лесоразработкам, где приобретаются дополнительные навыки по оказанию полезной помощи человеку. В зависимости от габаритов и физических данных пойманного слона охотникам за него выплачивают от 100 кьят до 3,5 тысячи.

Потомство, появившееся в условиях неволи, уже с четырех лет обучают припадать на передние ноги, поворачиваться по команде. Четырнадцатилетний слон уже активно работает, перекатывая бревна на открытой местности. Приучают их к местам лесоразработок, где для слонов установлен шести-семичасовой рабочий день, у каждого есть свое имя, на которое они чутко реагируют.

СОСЕДСТВО ПОНЕВОЛЕ

В глухую ночь с постели меня поднял настойчивый, продолжительный как мне показалось, телефонный звонок в гостиной. На самом деле телефон молчал. Это повторялось много раз и всегда ночью либо поздним вечером, будто кто-то разыгрывал злую шутку. Приглушенный кондиционером странный зуммер, то длинный, то короткий, заставлял выскакивать из рабочего кабинета, отрывал от дел, даже когда я уже узнал о происхождении этого звука от садовника Томаса.

— Это змеи, хозяин, — уверенно сказал он.

В определенное время, особенно перед сезоном муссонов, змеи дают о себе знать звонким посвистыванием. Короткие сигналы, по словам Томаса, издают ядовитые змеи, длинные — безобидные.

— С наступлением темноты они расползаются по зарослям нашей бамбуковой изгороди и начинают концерт, — заключил садовник.

Все так и было. Спустившись вечером в сад, я услышал, как густая изгородь ожила зловещим посвистыванием. Короткие сигналы чередовались с длинными. В этом живом заборе, понятно, трудно разглядеть змей, тем более что они, как правило, такие же изумрудно-зеленые, как стебли и листья бамбука. Но всем нутром чувствуешь и слышишь; они там. Не раз под садовые ножницы Томаса, когда он подравнивал изгородь, попадала какая-нибудь зазевавшаяся змейка. Расправа совершалась и на земле. Пойди разгадай степень риска от неожиданной встречи с подобного рода пресмыкающимися! По крайней мере от укуса свалившейся с дерева небольшой «бамбуковой» змеи чуть не подохла однажды наша собака, смело бросившаяся на непрошеного гостя.

Пресмыкающиеся в Рангуне селятся по соседству с человеком. В тихих районах нетрудно встретить даже днем вытянувшийся на проезжей части дороги двух-трехметровый ползущий «канат». Кто принимает в потемках на дорожке у своего дома за случайный сук кобру, кто снимает с крыльца змеиную кожу, оставленную после линьки, кто выскакивает из квартиры, обнаружив опасное вторжение. Однажды даже рангунская газета описала случай, когда в городском автобусе из-под сиденья выползла кобра и укусила пассажира, которого с трудом удалось спасти. Другая газета сообщала, что на футбольном поле в городе Моулмейне на юге Бирмы судейский свисток вдруг приостановил игру в самый неподходящий момент, когда гол, казалось, был неизбежен. По рядам болельщиков прокатилась волна негодования. Но причина прекращения футбольного матча была, как говорится, уважительной: вратарь одной команды заметил в воротах соперников прямо за спиной своего коллеги готовую к нападению кобру и тотчас поднял тревогу. Игра возобновилась после удаления с поля змеи.