Там, где цветет Ситхмой - [62]

Совершенно самостоятельным традиционным бирманским инструментом остается ксилофон «паттала», состоящий из 24 искусно выделанных бамбуковых пластин, установленных на деревянном основании.

Бирманские классические песни обычно исполняются под аккомпанемент нежных чистых звуков излюбленного инструмента древней аристократии — арфы, имеющей вид ладьи с изогнутым грифом, на котором натягиваются шелковые струны. Многие специалисты склонны утверждать, что на формирование бирманского музыкального искусства большое влияние оказала Индия. Возможно, бирманцы что-то и заимствовали у своего великого соседа, сохранив свою самобытность. Бирманская музыка не имеет хроматической гаммы и строится на простой пентатонике, пяти опорных ключах, между которыми допускаются свободные вариации и творческая выдумка исполнителя. Может быть, в оркестровом звучании она и несколько странна, непонятна и нелогична для слуха европейца, но в целом эти таинственные звуки не могут не пленять.

Музыкальный фон подчеркивает неповторимость и оригинальность бирманского национального танца, который отличается особой ритмичностью и пластичностью. Главное, что определяет выразительность танца, — это эмоциональность движений, порой прерывистых, пульсирующих, кажущихся схематичными и незавершенны-ли. В самые неожиданные моменты словно какая-то магическая сила вдруг сковывает танцора, потом вновь оживляет, придавая его движениям то резкий, до плавный рисунок.

Классический бирманский танец состоит из следующих основных элементов: 13 величественно замедленных стремительных движений головы, 9 поворотов шеи, 13 положения соединенных рук и 23 самостоятельных жеста, 28 смысловых взглядов, 38 позиций ног, 5 акробатических этюдов, 8 способов танцевальных поворотов, 10 видов переходных прогулочных па. Он включает примерно до двух тысяч различных движений ног, бедер, головы, рук, плеч. Мастерство отрабатывается поэтапно. Вначале осваиваются только первые грациозные шаги под барабан, и лишь в результате долгих тренировок отшлифовываются отдельные движения, которые позже складываются в завершенный образ танца. Совершенным классический бирманский танец стал же в очень отдаленные времена. Его движения оттачивались веками при подготовке к важным придворным и ритуально-обрядовым церемониям, к общенародным и храмовым праздникам, к дням провозглашения новых столиц, к свадебным торжествам.

В Бирме начинают танцевать с раннего детства. Чуть ребенок почувствовал крепость в ногах, и он уже изгибается в танцевальном ритме у крыльца бамбуковой хижины или на улице, копируя взрослых. В специальных школах обучение танцу начинается с четырех-шести лет.

Бирманские танцы бывают сольными, парными, групповыми или массовыми на сюжеты из трудовой жизни, из легенд, мифов, преданий. Девочки и девушки, как правило, участвуют во всех видах танцев, мальчики и юноши — только в сольных и парных. Если танцору выпадает честь исполнить сольный танец, он показывает все, на что способен, пока не покорит зрителей. В парных танцах мужчина и женщина выражают глубину и искренность своих чувств под пение окружающих. Большой популярностью в народе пользуется танец «оузи», по названию одного из бирманских барабанов. Его танцуют по праздникам и в городе, и в сельской местности. Часто, когда над рисовым полем садится солнце и заканчивается трудовой день, сам собой возникает крестьянский групповой танец.

С давних времен искусство бирманского танца требует от исполнителей подражания жестам героев театра марионеток. Неписаный закон гласит, что настоящий, талантливый мастер должен танцевать как куклы, а куклам, в свою очередь, не следует во время представлений уступать в мастерстве людям. Традиция настолько укоренилась, что изломанность кукольных движений стала своеобразной чертой бирманского танца.

Театр марионеток существует в Бирме более тысячи лет. В стране гастролировали сотни трупп. В прошлом веке в центре бирманской культуры Мандалае насчитывалось 350 театральных коллективов подобного рода. Наивысшего расцвета театр марионеток достиг в эпоху Конбаунов (1752–1885). Кукольные представления назывались тогда «амьин табин», что означает «развлечение на высоких подмостках», в отличие от других увеселительных зрелищ, которые, как правило, устраивались на земле. Популярность театра была настолько велика, что король, известный в бирманской истории под именем Баджидо, поручил в 1821 году своему министру придворных развлечений У То разработать специальный указ, регламентирующий весь ход кукольных спектаклей по традиционно классическим канонам. Тогда-то, как полагают, и появился своего рода министр культуры, на пост которого назначался исключительно эрудированный человек, разбирающийся в литературе, в искусстве живописи и ваяния, обладающий знаниями по медицине, астрономии, юридическим наукам, хорошо знающий буддийскую философию.

Подготовленный министром королевский указ повелевал формировать труппу артистов кукольного театра исключительно из образованных людей. В спектаклях могло участвовать до 36 кукол, а сценарием для постановок должны были служить сюжеты из 550 историй, связанных с рождением и странствиями Будды, древние легенды монастырей и пагод, мифы о противоборстве добра и зла. Считалось, что духи должны были заранее знать содержание музыкального представления и дать молчаливое согласие на выступление артистов. По королевскому указу оркестру предписывалось исполнять 37 песен по количеству всех основных бирманских духов-натов, а участникам инсценировки — задабривать их подношениями в виде кокосовых орехов, бананов, кусочков серебра.