Там, где цветет Ситхмой - [58]

Точная дата праздника накануне специально обнародуется министерством культуры. А раньше эта почетная миссия возлагалась на королевских астрологов бывшей бирманской столицы Мандалая, которые скрупулезно изучали положение солнца, луны, других светил и рассылали по стране сообщения о начале Нового года и предшествующего веселого водного праздника — тинджана. В прошлом его предварял торжественный выход короля из дворца, который сопровождался пушечным залпом, означавшим начало веселья. В городах и деревнях палили из чего попало в воздух, старались производить как можно больше шума, колотя по ведрам, кастрюлям, мискам, по всему, что гремело, однако главным в этом празднике было обливание. Последний правитель Наганского государства король Наратихапату (1254–1258) построил даже крытый коридор от своего дворца до берега Иравади, чтобы совершать со свитой церемонию обливания не на глазах у черни.

Традиционное обливание бирманцы исторически связывают с торжественной церемонией омовения головы короля — «тинджан до джи», которая совершалась в канун Нового года. Вода в Мандалай специально доставлялась с юга, из района Моулмейна. Когда эту часть Бирмы захватили английские колонизаторы, королевский министр воду для королевской бани брал из реки Иравади. Обычай сохранился до сих пор. Только теперь он распространился на всех стариков, которым голову моют молодые в знак уважения, добавляя в воду ароматические вещества.

Тинджан, очевидно, появился в древности в один из знойных сезонов, когда реки обнажили дно, а по земле разошлись глубокие трещины и все живое стало погибать от испепеляющих лучей. У людей исчезли последние надежды на скорую перемену, на спасительный дождь, и тогда они обратились с мольбой к небу. Собрав остатки воды, люди разбрызгивали ее друг на друга, словно не они, а небо послало живительные капли, услышав их заклинания. И возможно, однажды свершилось «чудо». Поднялся ветер, согнал тяжелые тучи, и на землю пролился живительный дождь. Радости не было конца. С тех пор люди и обливаются, как бы вызывая ливни. Первый дождь выпадает недели за три-четыре до начала сезона дождей, которые обрушиваются на Бирму с середины мая на несколько месяцев, наполняя до краев русла рек, насыщая до отказа землю.

Некоторые историки полагают, что истоки древнего предновогоднего обычая связаны с ритуалом самоочищения. Слово «тинджан» перекочевало к бирманцам из санскрита и понимается как «перемена». Тинджан знаменует переход от сухого сезона к дождливому, смену старого года на новый, завершение последнего месяца бирманского календаря табауна и наступление первого месяца нового года тагу. Это начало бирманского годового трехсезонья: дождливого, прохладного и жаркого.

Тинджан живет в древних легендах. Одна из них гласит, что однажды между верховным натом Тинджамином и богом разгорелся жаркий спор по поводу каких-то математических расчетов. В азарте спорщики до- говорились, что побежденный лишается головы. Тинджамин победил и согласно уговору отсек голову своему противнику. Но голова божества оказалась непростой: ее нельзя было ни бросить на землю, ни запустить в небо — наступит такая жара, что — приведет к всемирному бедствию. Тинджамин решил перепоручить голову соперника нескольким натам, которые должны были попеременно держать ее. Это время пересменки патов явилось, по легенде, — переходом к тинджану и «нисхождением» на землю Тинджамина. От того, сколько, по расчетам астрологов, пробудет на земле верховный нат, и зависит продолжительность тинджана — три или четыре дня.

А чем же занимается Тинджамин на земле? Согласно легенде, Тинджамин нисходит на землю с двумя пергаментными книгами в обложках (одна из собачьей шкуры, другая из золота) и начинает вершить праведный суд. В одну книгу он вписывает имена грешников, в другую — людей уважаемых и почтенных. Потом каждому воздается должное.

Тннджан всегда был и остается общенациональным праздником, во время которого все веселятся до самозабвения — обливаются, поют, танцуют, смеются, шутят, готовят изысканные кушанья, угощают друзей — и самые лучшие блюда при этом преподносят учителям, уважаемым старикам (сыя).

Обычай всеобщего обливания на улицах прохожих и проезжих, всех, кто хочет и не хочет этого, сохранился, вероятно, еще и потому, что бирманцы видят в этом символ чистоты. Вода — сама чистота, прохлада, избавляющая от гнетущей жары. Сейчас на улицах создаются специальные «обливальные пункты», где хлещет из шлангов вода по прохожим и машинам с ликующей молодежью. Получив свою изрядную порцию воды, фестивальный кортеж передвигается к очередному пункту. Каждый водный праздник забирает 50 миллионов галлонов воды, что примерно составляет ежедневную норму расхода питьевой воды более чем двухмиллионного населения Рангуна. Случается, что городские власти ограничивают потребление воды для праздничных целей и призывают население провести тинджан в духе старых традиций, не прибегая к техническим средствам для обливания, применение которых в столице к тому же иногда вызывает недовольство у приезжих.

Смотришь порой, как извиваются под мощным напором воды гибкие тела молодых бирманцев, как беспощадные струи — бьют в лицо, как мокрые до нитки «живые мишени» бегают, дрожа от холодной воды, и начинаешь думать, что в подобных действиях есть какая-то доля жестокости. Но традиция остается традицией, и не нам, приезжим, судить о ней. Аккуратное обливание сохранилось еще в Мандалае. Там до сих пор спрашивают, облить тебя в честь наступающего праздника или не надо, но отказаться — значит уронить себя в глазах бирманцев.