Там, где цветет Ситхмой - [38]

Во время традиционных праздников территория лагеря мигом застраивается бамбуковыми хижинами и превращается в своеобразный экзотический базар. Из разных мест сюда привозят на продажу товары — плетения из бамбука и рисовой соломки, резные деревянные фигурки, чеканные изделия из серебра и меди, бирманские тканые сумки, ювелирные украшения и предметы ширпотреба. Есть тут и различные снадобья для домашнего лечения, такие, например, как молоко тигрицы, тигриные когти, рога буйволов и оленей, желчь удава и т. п. Все это предлагается туристам, которые приезжают сюда, чтобы посетить знаменитую пагоду. Путешествие обычно начинается в прохладные послеобеденные часы, а когда опускаются сумерки, процессия освещает себе путь бамбуковыми факелами. Детей, как правило, несут на спине в корзинах нанятые носильщики. Они же доставляют багаж, а иногда в гамаках, подвешенных на длинных палках, несут особенно немощных и просто неспособных вынести нелегкое восхождение.

Вот уже каждый шаг отдается пульсирующими ударами в висках. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Не хватает воздуха. Пот застилает глаза.

— Давай, давай, уже близко! — подбадривают спускающиеся счастливцы. Идущие наверх не в состоянии произнести и слова. Не до разговоров. Добраться бы до следующего отведенного для отдыха места. Внезапно сверху полыхнуло золотом. Смотришь в бинокль и кажется, что на тебя готов скатиться огромный желтый шар, прилепившийся к самой макушке скалы. Такое впечатление, что, подуй посильнее ветер, и эта позолоченная глыба с остроконечной ступой сорвется и полетит вниз. До Чайктиё как будто рукой подать, а на самом деле еще шагать да шагать по пыльной дороге.

Прошли еще пять километров — и вас принимает очередное временное пристанище, названное «Большой Поток», построенное на средства от добровольных пожертвований прихожан. Широкий, глубокий и очень^-холодный поток у стоянки воспринимается распаленным нутром как спасительный дар небес. Оказываются кстати неказистые душевые и лавчонки с прохладительными напитками и легкой закуской. И все-таки последние километры даются с превеликим трудом.

Там, на вершине горы, пагода Чайктиё представляется восьмым чудом света. Более чем пятиметровая ступа покоится на пятнадцатиметровом в обхвате почти круглом валуне, который ненадежно примостился на вершине двадцатичетырехметровой скалы, отторженной от родной горы глубокой расселиной. Когда смотришь на эту позолоченную громадину, нависшую над пропастью, поражаешься смелостью ее создателей, точностью расчета центра тяжести глыбы. Кто же взгромоздил этот уникальный храм к поднебесью? История не помнит дерзких зодчих этой пагоды, как и других, разбросанных по вершинам соседних холмов, где свободно гуляют ветры, бьют живительные родники и столетиями живут легенды.

ОАЗИС СВЕЖЕСТИ

Час быстрой езды от Мандалая по спирали обкатанного шоссе, уходящего к вершинам холмов, — и ты попадаешь в чудесный уголок ухоженной природы, столь редкой в жаркой тропической! стране. Палящие лучи солнца словно щадят небольшой городок Мемьо, приютившийся на плоской вершине холма, и его живописные окрестности. Городок в окружении высоких зеленых сопок более всего известен своим умеренным климатом и богатой флорой местного ботанического сада. Мемьо получил свое название в 1886 году по имени полковника британских колониальных войск Мея и долго служил иностранным завоевателям главной летней резиденцией, особенно в период гнетущего зноя.

Теперь разросшийся на площади почти в 142 гектара ботанический сад, подступающий со всех сторон к тихому озерцу, стал местом отдыха для бирманцев, которые заботливо охраняют ценные насаждения и пополняют этот зеленый оазис новыми видами. Сад известен во всей Бирме великолепными экземплярами индийской индокитайской и китайской флоры, а также представителями растительности среднеевропейской полосы, В особых климатических условиях здесь прижились различные хвойные деревья — пихта, сосна, в том числе и гималайская, из лиственных — стройные эвкалипты, могучие дубы и даже встречаются березы. Склоны холма заняли плантации кофейных деревьев, ананасов, клубники. В Мемьо плодоносит редкая для Бирмы вишня. Из своего вечнозеленого сада город рассылает по всей стране цветы — розы, хризантемы, которые буддисты традиционно приносят по религиозным праздникам к пагодам. Дивная природа, свежий воздух и прохладная, как в Европе, ночь ежедневно выводят на дорогу к Мемьо сотни автомашин и пеших туристов.

Другой благоухающий оазис находится в.48 километрах от «страны пагод», древнего Пагана, в одном из красивейших мест Центральной Бирмы, где поднимается на более чем полторы тысячи метров вершина древнейшей горы Поупы. На фоне ровного плоскогорья горы, занимающие площадь 80 квадратных километров, кажутся огромными. Бирманская хроника Конбаунского периода утверждает, что горе 2425 лет. На самом же деле ей гораздо больше. Поупа — это один из потухших уже в четвертичный период вулканов Бирмы. Сама гора имеет сглаженные формы, а о ее вулканической деятельности напоминает спящий уже много тысяч лет безобидный кратер, весь заросший травой и кустарником. В вулканических породах встречается того же свойства песчаник, что устилает ложе Иравади. По этой причине, а также по отпечаткам растений и окаменелым останкам животных ученые полагают, что горе не менее двух миллионов лет. Ввиду столь древнего происхождения бирманцы причисляют Поупу к священным горам. Безымянный поэт времен Паганского государства оставил ей короткие поэтические строчки: «На величественных высотах горы Поупа — пристанище богов, в благоухающих лесах вспыхивают ярко, словно золото, цветы».