Там алеет заря - [23]

Июль 1899 года

Хорошо быть братом царя в Российской Империи. Любимым братом. Не прошло и нескольких месяцев после разговора с Михаилом в «Колизеуме», как 105-мм гаубица Рейнметалла образца 1898 года появилась на столичном артиллерийском полигоне. Впрочем, похоже не совсем она, а некий предсерийный ее образец. Трудно сказать, какими доводами оперировал Михаил к Императору Всея Руси, но результат вот он. На русском полигоне. Очень помог и Сандро через своего отца, Великого Князя Михаила Николаевича, главного артиллериста страны. А вот будущий сменщик отца на этом посту, Великий князь Сергей Михайлович особого интереса к орудию не выказал. Так, поприсутствовал на представлении и первых стрельбах, да и уехал по своим делам.

Увы, в апреле месяце Императорскую семью постигло несчастье. В Абастумани в своём поместье умер Великий Князь Георгий Александрович. В тот день 15 апреля Агренев находился в Швейцарии, но на похороны вернуться Санкт-Петербург успел, заскочив по дороге домой к герру Круппу. Сказать, что Михаил был расстроен смертью брата — это ничего не сказать. После пышных похорон Михаил был очень печален. Он стал замкнутым и раздражительным. За месяц после похорон Александр виделся с теперь уже Цесаревичем только один раз. И говорить с ним было очень трудно. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы хотя бы немного вывести его из этого состояния. Как ни странно, именно прибытие на полигон гаубицы расшевелило Великого Князя. Вероятно он нашёл себе дело, которое отвлекло его от этого горя. Дело, которое нужно сделать самому, потому как большая часть генералов и высших офицеров не видела в гаубице особой нужды. А это значило, что если Великий Князь сейчас не приложит максимум усилий, то просмотр и испытания орудия закончатся ничем. И армия останется только с полевой трехдюймовой пушкой, испытания которой продолжались. Вернее пушек было две — Путиловского и Обуховского заводов, но Обуховский явно проигрывал.

Александр тоже как мог, старался привлечь внимание специалистов к орудию, но, к сожалению, связей среди артиллеристов у него было мало. А делать каждый раз подношения для того, чтобы протолкнуть нужное стране и самим артиллеристам решение — это как-то совсем неправильно. Князь Гагарин, возвращенный в прошлом году из Тулы в Санкт-Петербургский арсенал и заинтересовавшийся немецким орудием, и то успел сделать больше. Ну да и не мудрено. Все-таки Андрей Григорьевич был в среде артиллеристов своим, более того весьма ценился как специалист, пусть и в несколько другой области, нежели полевая артиллерия. Но при этом обладал поистине огромными связями.

Что совсем не удивительно, но самым заинтересовавшимся на полигоне выглядел Роберт Августович Дурляхер. Впрочем, это было, пожалуй, и не мудрено. В стране на нынешний день это был наверно главный специалист по орудийным лафетам. За три дня до первого показа Агреневу удалось плотно пообщаться с этим с ним. Скептицизм Дурляхера насчёт перспектив орудия Александру удалось развеять всего за минут десять, а далее Роберт Августович уже сам включился в обсуждение идеи и начал сыпать специальными терминами так, что уже скоро Агренев с трудом его понимал.

На полигоне гаубица произвела на присутствовавших положительное впечатление. Все-таки сотрудники Рейнметалла своё дело знали, а гаубица была для своего времени весьма хороша. Оно и понятно. Лучше один раз увидеть, чем … Впрочем, сразу после окончания первого дня показательных стрельб развернулась длящаяся уже несколько лет дискуссия. А нужна ли русской армии гаубица, и не стоит ли ограничиться только одной полевой пушкой. В общем все как всегда. Присутствующие тут же разделились на три группы. Те, которые за. Те, которые против, и те которые не выражали своего мнения. Последних было больше всего, поскольку в этой группе оказались и сомневающиеся, и те, которым было все равно, и ждущие мнения своего начальника. А Великий Князь Михаил Николаевич своё мнение насчёт нужности гаубицы после показа высказывать явно не торопился. А поскольку главную идею по созданию собственной гаубицы с размещением противооткатных устройств под стволом знало всего несколько присутствовавших, то и спор господ офицеров опять закончился ничем. Стороны в очередной раз разошлись при своих мнениях.

Через пару дней ночью группа инженеров сестрорецкого завода с санкции начальника полигона смогла обмерить всю немецкую гаубицу. Да ещё взять образцы лафетной стали и материала ствола. Обихаживать начальника полигона Александру пришлось долго. В итоге князь стал беднее на охотничью Авто-5, Плетку в дорогом исполнении и два полевых телефона. Что при этом подумал про Агренева начальник полигона, Александру было наплевать. А ведь явно что-то не слишком приятное. Ну да и чёрт с ним. Не до великосветских понятий о дворянской чести. Потому как в то, что ГАУ захочет купить гаубицу, не верилось совсем. Ну почти. Да и калибр у неё не русский. И длина ствола на взгляд князя выглядела слишком малой. Всего 10 калибров.

Через неделю чертеж лафета был готов. Впрочем чертежом назвать это было сложно, поскольку разбирать гаубицу было нельзя. А ну как потом собрать не удастся. По этой же причине остался необмерянным затвор и противооткатные устройства в лафете. Правда инженеры смогли разобраться с принципом работы затвора, но сразу оговорили, что устройство весьма сложное и требует высокого мастерства от того, кто будет его изготовлять. Последнее обстоятельство не слишком обрадовало Александра, но тут уж ничего не поделаешь. Лафет, конечно, в точности тоже никто повторять не собирался, но лучше при конструировании иметь чертеж чужого лафета, чем его не иметь. Будет откуда подсмотреть некоторые решения. А вот насчёт затвора конечно жаль.