Таллинские палачи - 2 - [14]

Олег глянул на кейс, потом на Стасиса:

— А можно я брошу?

— И ты идиот! — взвизгнула Инга.

— Стаса ты помягче обозвала…

— Все вы идиоты! — крикнул Игорек, подбегая к мостику, с мягким звоном извещающему о своем поднятии — в гавань собирался выходить буксировочный катер. — Шевелите нитками!

Мостик был уже в полуметре над берегом, когда в след за Игорем, на него запрыгнул Стасис. Обернувшись, он протянул Инге руку:

— Давай кейс!

— А не бросишь его? — Инга нервно переминалась с ноги на ногу и трепетно прижимала к груди свою драгоценную ношу. — Поклянись!

— Будь добр, — взмолился Олег, тоскливо глядя на медленно, но неотвратимо вздымающийся мостик.

— Клянусь… Будь я проклят!

Олегу пришлось карабкаться уже на полутораметровую высоту. Но он был счастлив, даже когда в мостик забарабанили пули преследователей.

— Нам крупно повезло! — оценил Игорек, стреляя с высоты по присевшим за углом ограждения автостоянки «чернорубашечникам». — Минут на пять оторвались.

— Так воспользуемся разрывом! — предложил Стасис и первым сбежал на заветный берег канала.

Минуя будку проходной, он привычным жестом показал вахтерше пропуск и махнул остальным.

— А эти почему без документов? — возмутилась женщина и застопорила «вертушку» перед носом вечно замыкающего Олега.

— Они со мной! — рявкнул Стасис и направил в сердцах на нее пистолет.

— И у меня такой есть, — Олег не без гордости продемонстрировал свое оружие.

Судя по всему, бедная женщина не могла выдерживать за раз вид оружия в количестве свыше одного экземпляра — немного поразмыслив, она хрипло ойкнула и свалилась в обморок.

— Я думал, придется перепрыгивать, — обрадовался Олег, величаво проходя заработавшую «вертушку».

— Ой, — забеспокоилась Инга. — Да ты ранен!

— Да? — Олег тревожно глянул на окровавленное плечо. — Точно! — и рухнул без чувств на асфальт.

* * *

Минуты через две после ухода Стасиса и Инги в кассовый зал вошли трое мужчин в темно-серых костюмах и черных рубашках. Каждый из них в одной руке держал большой пластиковый пакет с какой-то одеждой, а в другой двуствольный пистолет. Миновав груду тел, они подошли к кассам и спокойно, деловито всадили в каждую кассиршу по ампуле с транквилизатором.

— Кривин, Шасько, — окликнул подчиненных старший лейтенант Габранидзе. — Обойдите все здание. И не забывайте: чем меньше останется бодрствующих, тем меньше вероятность возникновения у нас непредвиденных забот.

Кривин и Шасько понимающе кивнули, оставили свои пакеты командиру и отправились прочесывать остальные помещения.

Габранидзе подошел к груде тел и произнес:

— Порядок.

Первым поднялся «окровавленный» Бородько.

— А мне понравилось, — сообщил он, скидывая с себя одежду, пропитанную красителем из киношных капсул. — Всегда б так умирать!

— Этот гад клок волос у меня выдрал! — буркнул Брагин, осторожно щупая все еще гудящую голову. — Козел!

— Не фиг было рыпаться, — усмехнулся лежавший на нем Брылевский.

— Хорошо тебе говорить!

Светловолосый полицейский тоже встал и с надеждой глянул на Хана.

— Молодец, Куузик! — похвалил тот, отряхивая пиджак. — Переодевайся. Парню бросили чистые форменную куртку и рубашку.

Затем кое-как привели в чувство и подняли Харитонова — ему спектакль дорогого стоил.

— Ничего, — Хан ободряюще похлопал парня по плечу. — Теперь можешь расслабиться и отдохнуть: дело свое ты сделал.

Отслужившую свое одежду затолкали в пакеты. Брылевский принес из бара тряпку и вытер все пятна красителя на полу. Бородько взял из пакета Габранидзе двухлитровый пластиковый бутыль из-под «Кока-Колы» и налил на вытертое место настоящую кровь — свиную.

— Уходим, — приказал Хан.

Брагин и Брылевский подхватили Харитонова, и все двинулись к выходу из зала.

— А что делать мне? — растерянно спросил Куузик.

— Лежать! — приказал Габранидзе и всадил в него две пули — в грудь и в переносицу.

«Интересно, — с грустью подумал Хан, — будь у его жены выбор, отказалась бы она от трех тысяч долларов в обмен на жизнь мужа?»

Внизу они столкнулись с вооруженной до зубов командой капитана Шелестова — его четверке предстояло занять позицию в кассовом зале.

Площадь была совершенно пуста — только Волин в окружении трех подчиненных стоял у «Кадиллака» и отдавал по рации необходимые распоряжения.

Хан услышал стоны лежащей на мертвом полицейском женщины, велел Бородько оказать я ей посильную помощь и перенести в какое-нибудь безопасное место, а сам подошел к Волину. Полковник сиял:

— Блестяще! Все идет как нельзя лучше! — он окинул площадь ликующим взглядом. — В Грозном я так хотел поменяться местами с боевиками!

— И вы осуществили свою мечту, — сдержанно кивнул Хан.

Волин внимательно взглянул на партнера.

— Что-то вы не в настроении, Юсуп Имранович.

Хан отвел глаза в сторону.

— С полицией серьезных затруднений не возникло?

— Уложили проще, чем в кино. Так что же вас смущает?

— Мне не нравится, что их четверо…

— Секунду, — спохватился полковник и поднес к губам рацию. — Приказ всем группам по кольцу: приступить к выполнению задач! Как поняли?

— Докладывает «первый»: приказ понял.

— «Второй»: приступаю.

Еще до того, как доложил командир последней группы, со стороны Садама послышались выстрелы — начался разгон прохожих.