Талларн - [12]

Оба они, и Рашне и Акил, сидя внутри машины, были одеты в костюмы хим.защиты из толстой резины, глаза смотрели сквозь круглые окуляры, рты соединялись трубками с баллонами с воздухом. У «Когтя» были траки, как у боевого танка, только пушки не было. Пустой орудийный слот располагался рядом с рулевым оборудованием Акила. Он не был уверен почему, возможно, ему не доверяли, а может просто не нашли подходящей пушки. Управление машиной было простым – два рычага и две педали. Он прошёл шестичасовую тренировку. Теперь, проползая по окраинам мёртвого города, не видя, куда он двигается, соединенный с остальным эскадроном только скрежещущим воксом, он размышлял, как им могло прийти в голову, что этого будет достаточно. Управлять машиной было всё равно, что бороться с табуном железных чудищ, контроллеры отвечали или нерешительно, или с внезапно сильной отдачей.

Они ехали несколько часов. Акил понятия не имел, где они находятся. Он ехал на юг, следуя компасу машины. Главная магистраль, ведущая к ближайшим поселениям, шла вдоль побережья, и до бомбардировки добраться до края города можно было за полчаса. Они ехали уже шесть часов и всё ещё не обнаружили никаких признаков противника. Иногда он видел что-то, что казалось ему знакомым. Здание или статуя внезапно появлялась из тумана на мгновенье и вновь пропадала. Каждый раз, когда он пытался определить их текущую позицию, он терпел неудачу. Весь эскадрон останавливался. Он убеждал себя, что компас врёт, и что они едут на север или ходят кругами.

Он старался не думать слишком много, не думать, почему это случилось, не думать обо всех тех людях, которые толпились на улицах, когда завыли сирены. Не думать о своих дочерях в доме, далеко на юге.

«Они как раз должны были ложиться спать», – подумал он, потом отбросил мысль также быстро, как она пришла. Он не мог точно сказать, почему вызвался добровольцем. Отчасти от гнева, гнева на то, что случилось с его миром, было ещё и чувство вины, но у него было неприятное ощущение, что более всего он хотел посмотреть на ад на земле и знать, что он и вправду существует. Теперь он это знал.

Он моргнул. Мир вокруг него прояснился, открывая лысый берег слева от дороги. Море синюшного цвета медленно и тяжело перекатывало волны. Кучи сочащегося вещества лежали вдоль линии прибоя. Начинался дождь, жирные чёрные капли брызгали на бронестекло. Он остановил машину и повернулся к Рашне. Парень смотрел на него в ответ сквозь запотевшие окуляры, колени подтянуты к груди. Акил кивнул.

– Сообщи остальным, что мы на дороге вдоль восточного побережья.

Секунду Рашне не двигался. Потом он разогнулся и начал щёлкать переключателями на оборудовании, заполнявшем отсек. Он воткнул провод вокса костюма в главную установку, покрутил диск, нажал клавишу и начал говорить.

– «Фонарь», говорит «Коготь».

Выброс статики последовал за фразой, потом лишь тихо шипящая тишина.

– «Фонарь», говорит «Коготь».

Статика вновь выросла, потом спала до низкого гула. Рашне начал крутить диск, повторяя одну и ту же фразу снова и снова.

– «Фонарь», говорит «Коготь».

Акил слышал надсадное дыхание парня в конце каждой передачи.

– Рашне, – позвал Акил по внутреннему воксу. Парнишка не ответил, продолжая крутить настройки вокс-установки, голос его теперь стал просительно-монотонным. Акил повернул голову, чтобы посмотреть в переднюю смотровую щель. Густой жёлтый туман навалился на стекло с той стороны.

– Их там нет, – голос Рашне был тихим, словно он говорил сам с собой. Акил повернулся к нему. Мальчик сидел, упёршись головой в вокс-установку. – Их там нет.

Потом он поднял голову, и Акил увидел мокрые дорожки на внутренней стороне окуляров паренька.

– Мы одни, – сказал Рашне, и Акил почувствовал, как мир сжимается вокруг него холодной рукой.

«Тишина» ползла вперёд сквозь мрак, клочья био-массы свисали с траков и по всей длине ствола главного орудия. Слизь и мусор хрустели и хлюпали под гусеницами. Выхлопы кашлем неслись по воздуху, консистенцией напоминавшим суп.

«Тишина» была «Покорителем», машиной, созданной для уничтожения себе подобных, она выполняла свою работу с высокомерием украшенного шрамами старого воина. Она сражалась на Креденсе, на Арзентисе IX, и получила повреждение на Фортуне. Именно это повреждение привело её на Талларн, хозяева её ушли, оставив её ремонтироваться, но без шансов на воссоединение. Брел никогда не водил «Тишину» в бой, но не сомневался в ней. Они были похожи, вылеплены из одного теста.

– Куда, мать их, они подевались? – пробормотал Брел, вглядываясь в монитор ауспика. Пять минут назад «Коготь» исчез с их экранов, и теперь лишь статика была ответом эскадрону, пытающимся докричаться до разведчиков по воксу.

– Этот идиот, по идее, должен был знать город, – сказала Джаллиника, – а теперь он просто исчез.

– Замолкни, – сказал Брел, усиленно изучая монитор ауспика. По нему бежали фигуры и цвета. Их было четверо – два «Палача», его «Покоритель» и машина разведки. Зелёные отметки «Палачей» то становились ярче, то бледнели, забиваемые помехами. Отметки разведчика не было видно вовсе. С самого выезда из убежища сканер показывал отвратительную картинку, полную наложений и помех, но сейчас стало ещё хуже.