Талларн: Броненосец - [36]

Чувствовал он себя так, будто его избили стальным прутом. Рёв орудий всё ещё звенел у него в ушах, ему хотелось спать. Желание было столь сильным и всеподавляющим, что он почувствовал, как закрываются глаза. Саша ничком лежала рядом. Он мог видеть изжёванную фигуру Зейда, лежавшую в пространстве под башней. Было очень тихо, мерцающее пламя по ту сторону смотровых блоков было похоже на расплавленное море безмолвно давящее на иллюминаторы тонущего корабля. Он потряс головой, чтобы прочистить мозги, но добился только того, что перед глазами поплыли серые пятна. Что случилось? Он помнил диск и мощный взрыв, уничтоживший его. После этого…

Как долго он был в отключке?

Он посмотрел на экран ауспика. Тот был пустым и тёмным, Корд включил его, и дисплей постепенно наполнился разноцветными блоками. Он обратился к машинному духу, молясь, чтобы прибор заработал. Это помогло. Поначалу медленно, помигивая, ауспик всё же показал ему окружавший танк мир. Тепловые отметки разрастались и пульсировали на экране. Он мог видеть силуэты погибших машин, каждый кусок был ярко очерчен тепловой линией. Больше не было ничего. Он расширил зону отображения на экране, но вызванное тепловыми выбросами опустошение лишь разрослось.

Он щёлкнул вокс. Поначалу была лишь статика, потом наступила тишина, которая словно ожидала, когда же он заговорит. Он облизнул губы, внезапно осознав, что во рту пересохло.

— Всем машинам… — начал он, — говорит «Наковальня войны», — он посмотрел по сторонам. Уцелел ли кто-нибудь из экипажа? Он посмотрел на уровень оставшегося кислорода.

Трон, воздух был на исходе. Он переключился на общую частоту передачи.

— Говорит «Наковальня войны», если вы слышите, ответьте.

Откуда-то из глубин корпуса «Наковальни войны» раздался лязг, когда что-то металлическое открылось. Секундой позже показалось лицо в маске.

— Сэр, — раздался по воксу женский голос, больше похожий на хрип.

— Шорнал? — спросил он, стрелок спонсона кивнула в ответ. — Есть ещё кто-нибудь живой…? — начал было он.

Её ответное движение можно было трактовать, как пожимание плечами.

— Я не знаю, сэр. Какое-то время было тихо. С тех пор как прекратилась стрельба.

— Мы получили какие-нибудь повреждения?

— Нет. Я не…, — она просто повалилась на пол.

— Шорнал, — произнёс он, вкладывая каждый кусочек силы и спокойствия в её имя. Голова стрелка дёрнулась вверх. Её глаза были испещрёнными прожилками пятнами за линзами костюма. — Повреждения? — спросил он осторожно.

— Не думаю, — она раскачивалась, сидя на месте. — Но… но двигатель заглох какое-то время назад. Не знаю почему, — её голова наклонилась, потом резко дёрнулась вверх, словно на ниточке. — Сэр, — добавила она невнятным голосом.

Корд моргнул, когда сказанное ею дошло до него. Если двигатели заглохли, то… то… система подачи воздуха работала на резервных источниках питания. Мысли его текли как густое масло. Он моргнул и поднёс руку к лицу. Облаченные в перчатку пальцы заполнили всё поле зрения. Он нажал на лицевую маску, вдохнул, почувствовал очень слабое дуновение холодного воздуха на лице и понял, что все они уже одной ногой в могиле.

Он потянулся, стараясь не двигаться слишком быстро и держать серый туман на краю зрения, и толкнул Сашу. Её сникшее тело сдвинулось, но не зашевелилось. Он попытался пошевелить ногами, чтобы соскользнуть в подбашенное пространство. Ноги не двинулись с места. Они просто не двигались. Он глянул на свою руку, задумавшись на секунду, что если она тоже просто откажется двигаться.

— Шорнал, — осторожно позвал он, — ты можешь добраться до Мори в ячейке водителя?

— Я… думаю да, — она поползла по полу. Под ней перекатывались пустые гильзы снарядов. Дюйм за дюймом она медленно исчезала из виду. Корд всё время держал канал вокса открытым, стараясь делать очень, очень маленькие вдохи. Медленно тянулись минуты.

— Я на месте, — тяжело дыша, доложила Шорнал.

— Мори? — спросил он.

— Не шевелится, сэр.

— Попытайся привести его в сознание.

— Он… он погиб, сэр.

— Погиб?

— Линзы костюма залиты кровью. Трон! — она выругалась, и Корд напрягся. Серые облака росли. Он старался выровнять дыхание. — На контроллерах кровь, сэр. Его лицо… он, должно быть, ударился о консоли, когда в нас попали.

— Ты видишь контроллеры? — спросил Корд, тщательно подбирая слова.

— Да.

— Там есть рычаг, красный рычаг прямо рядом с контроллерами? Видишь его?

— Да.

— Потяни его.

Он услышал слабый стук. Потом ещё один. Потом ничего.

— Сэр…

— Попробуй ещё, — сказал он. Пауза, опять стук, опять тишина. Он слушал, как Шорнал пытается ещё и дышал. Он задумался над тем, сколько ещё раз она успеет попытаться, прежде чем потеряет сознание? Серая пелена обволакивала его сужающийся мир.

«Сердца этих машин должны бы биться вечно», — подумал он.

Стук.

Но любое сердце может дать сбой.

Стук.

Он закрыл глаза.

Стук.

С мощным содроганием «Наковальня войны» пробудилась. Ветер ударил ему в лицо, и он жадно вдохнул.

Он кашлял. Свежий воздух обжигал лёгкие. Он дышал, и дышал, и дышал, в то время как корпус «Наковальня войны» сотрясался от мощи работающего двигателя. Облегчение растеклось по его телу. Он посмотрел на руки, сжал кулаки и понял, что может пошевелить ногами. Он глянул на отсветы огня, танцевавшего по ту сторону армогласа смотровых блоков. Надо было выбираться отсюда.