Талисман - [32]
— Занятно, — тихо прошипел Хамид. — Сначала двое учеников медресе приносят книгу от муллы Кадыра, а потом у принца появляются двое молодых союзников. Не эти ли ребята сбежали с ним и моей книгой? — спросил самого себя визирь. — Нет, Ахрор, — ответил он джинну. — Не будем терять время на малолетних сопляков, для этого есть помощники. Нас ждут другие великие дела. Бахтиер, — обратился он к мудрецу, — возьми двух охранников из тех, в чьей преданности ты уверен, и двигайся вместе с ними к южным воротам Аджента. Скорее всего, беглецы используют один из подземных ходов, чтобы выбраться из города. И если след теряется в юго-восточной части дворца, то они собираются бежать из города по большому северному тракту. Я уверен, ты и без моей помощи справишься с этими детьми. Главное для меня — Книга джаннидов. Доставь ее мне в целости и сохранности.
— Слушаюсь, мой господин, — мудрец Бахтиер, проворно прыгая между расщелинами на полу и рухнувшими предметами, выбрался из зала совета, вернее, из тех руин, которые остались здесь после атаки джинна и убийства падишаха Абдуллы.
Визирь Хамид медленно провел взглядом по лицам членов совета. За его спиной, колышась темной массой от пола до потолка, нависал джинн.
— С этого часа я буду управлять страной, — сказал он, обращаясь к присутствующим. — Мы приступаем к военным действиям с целью подчинить себе все соседние страны. И это только начало. Кто пойдет дальше со мной, прошу остаться. Остальным приказываю удалиться и навсегда исчезнуть с моего пути.
Среди членов совета пронесся ропот, но никто не сдвинулся с места.
— Отлично, — сказал Хамид. — Ахрор, ты знаешь, что делать. Приступай, — и визирь отошел в сторону.
Джинн подплыл к центру зала и замер. Потом он сделал глубокий вдох и выдохнул четырьмя сгустками струи темной силы, направив их по очереди в четыре стороны света. По земле пробежала дрожь, которая начала усиливаться. Земля вокруг дворца поднялась волнами, амплитуда которых нарастала по мере удаления их от Аджента.
— Это предупреждение, — пояснил Хамид. — Чтобы все знали, с кем им придется иметь дело в скором времени.
Удар джинна настиг отряд во главе с Батыром примерно на половине подземного перехода. Стены, пол и потолок туннеля начали шататься со все нарастающей силой.
— Сейчас нас завалит, — в панике закричал Сардор.
Все замерли, прижавшись к стенам, пытаясь удержаться на ногах. Но, несмотря на землетрясение, ни один камешек не осыпался со стен туннеля, ни одна трещинка не расколола монолит. Он был неуязвим для сил природы. Он защищал тех, кто находился внутри него от любых внешних воздействий.
— Идем дальше, — сказал Батыр, когда колебания земли под ногами стали затухать.
И они побежали по направлению к невидимому впереди выходу. Им хотелось надеяться на то, что при свете дня все страхи отступят, проблемы чудесным образом разрешатся сами собой и что они получат ответы на все вопросы, которые мучили их.
— Подождите, — остановил всех Батыр.
— Что случилось? — выдержав минутную паузу, спросил принц Рустам своего наставника.
— Посмотрите на факелы, — ответил тот.
Кахрамон и Рустам начали переводить взгляд с одного факела на другой. Пламя их отклонялось, но не в одну, а в разные стороны. Пламя от факела Батыра, который находился правее, притягивалось к правой стене туннеля. Пламя от факела Сардора, который шел последним, притягивалось к левой стене. Огонь в факеле Кахрамона колебался то в одну, то в другую сторону. Батыр осторожно сделал несколько шагов вперед. Потом еще несколько, наблюдая за пламенем. Он прошел примерно десять метров, когда заметил, что огонь больше никуда не отклоняется. Запахло сырой землей и плесенью. Никто не заметил, что они пересекли последний, самый мощный защитный барьер этого подземного сооружения.
— Идите сюда, — крикнул он ребятам. — Не бойтесь. Все в порядке. Мы приближаемся к выходу.
И они пошли дальше. С потолка начала капать вода, сырость вокруг усилилась. Скоро они услышали легкое журчание, которое по мере продвижения становилось все громче, превращаясь в шум бегущего потока воды. В туннеле стало светлее. Все прибавили шагу и вскоре увидели далеко впереди яркий свет. Они почти побежали. Вдруг стены туннеля расступились, и они оказались в небольшой округлой пещере, похожей на колодец. Свет в нее падал из высокой расщелины, находившейся где-то сверху, проникал внутрь из-под нависших камней. Шум воды слышался рядом, видимо, поток бежал где-то за стеной пещеры. Батыр и Сардор загасили факелы в небольшой нише с песком и воткнули их в металлическую подставку, вбитую в каменную стену.
— Не понимаю, как нам выйти отсюда на поверхность, — удивленно оглядывался по сторонам принц.
— Раз туннель привел нас сюда, то обязательно должен быть выход наружу, — высказал свое мнение Кахрамон.
— Должен быть, конечно же, должен, — согласился с ним Батыр.
— Надо его поискать, — предложил Сардор.
Они разошлись в разные стороны, чтобы исследовать стены и окружающее пространство. Но ничего похожего на лестницу не нашли. Туннель привел их в колодец с гладкими каменными стенами, выхода из которого не было. Все устали после длинного пешего перехода и сели прямо на пол в центре пещеры.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.