Талисман - [18]

Был теплый весенний день. Ласково светило солнце, его лучи еще не набрали свою испепеляющую силу, которая придет ближе к лету.

— Позовите ко мне мудреца Бахтиера, — приказал он секретарю.

Бахтиер явился почти мгновенно. Он вошел в покои визиря и низко поклонился. Потом сделал еще несколько шагов по направлению к столу, за которым, скрючившись, сидел визирь, еще раз поклонился и промолвил:

— Вы звали меня, господин. Рад предложить вам свою помощь, — и продолжал стоять в полусогнутом положении.

— Да, Бахтиер, — наконец заговорил Хамид. — Я хотел бы прогуляться по городу. Не составишь ли мне компанию?

Это была не просьба, это был приказ.

— Конечно, мой господин, — с самым почтительным видом произнес мудрец. — Буду рад сопровождать вас и сделаю все, что вы попросите.

— Отлично, — подытожил визирь, не поднимая глаз от рукописи. — Подожди меня снаружи, я сейчас выйду.

Мудрец Бахтиер попятился, так же полусогнутым, как и вошел, не забыв поклониться при выходе из покоев господина. Через несколько минут они уже спускались по главной лестнице с широкими мраморными ступенями к выходу из дворца.

— Я слышал, что на днях в Ходжент пришел большой караван из стран, находящихся у крайних восточных морей. Они могли доставить много интересных товаров, которыми, я уверен, уже торгуют в Адженте на центральном базаре, — сказал Бахтиер, подобострастно вглядываясь в лицо визиря.

— Да, да, возможно, — ответил немного рассеянно Хамид.

Они прошли мимо дворцовой стражи, которая несла вахту у входных ворот и шумно поприветствовала их.

— Может быть, возьмем кого-нибудь из охраны, для сопровождения? — предложил осторожно Бахтиер.

— Не хочу, чтобы кто-то путался под ногами, — возразил визирь. — Если что, ты ведь защитишь меня? — в первый раз за все время, пока они шли, он посмотрел на Бахтиера.

Мудрец вздрогнул от его пронзительного взгляда.

— Конечно, мой господин, можете не сомневаться в этом, — ответил он быстро, почти на одном дыхании.

— Вот и отлично, — Хамид отвернулся от своего спутника.

Бахтиер облегченно выдохнул и не сразу смог унять нервную дрожь, пробившую его от макушки до кончиков пальцев ног.

Они быстро продвигались к центру Аджента. Усиливающийся шум подсказывал, что они приближаются к базару. Сегодня было на редкость много товаров и много людей, из которых кто-то действительно пришел за покупками, а кто-то пришел просто поглазеть на толпу из любопытства или от нечего делать.

— Может, не будем заходить на базар, — предложил осторожно Бахтиер. — Сегодня здесь слишком многолюдно, вас могут затолкать.

Визирь не мог не согласиться с тем, что в словах Бахтиера есть доля правды. Но ему не хотелось сворачивать со своего пути.

— Зайдем, раз уж пришли, — жестко сказал он и решительно двинулся к большой каменной арке, выложенной красивой мозаикой из голубых и белых керамических плиток и отделяющей базарную площадь от находившихся рядом улиц.

Они прошли мимо торговцев разнообразными фруктами, овощами, зеленью, душистыми пряностями. Немного замедлили движение, когда проходили возле прилавков, где были разложены ткани, привезенные караванами со всех концов света. Визирь Хамид несколько раз останавливался, чтобы провести своими тонкими холеными пальцами по нежному шелку, по рельефной золотой вышивке или по щекочущему ворсу изысканного кашемира. Так они дошли до места, где торговали украшениями. Визирь любил драгоценности. Его притягивал блеск дорогих камней, оправленных в золото или другие ценные металлы. Он медленно шел по ряду, иногда останавливаясь, чтобы приглядеться к какому-нибудь перстню или браслету. Торговцы чувствовали в нем человека, облеченного властью, и трепетно молчали, когда он проходил мимо, не смея своими выкриками отвлекать внимание этого странного господина.

Они уже дошли до конца ряда, и мудрец Бахтиер собирался спросить, куда они направятся дальше, как вдруг визирь Хамид остановился. Его взгляд привлекла черная вещица, блеснувшая в кучке разных поделок. Он повернулся к прилавку и протянул руку, намереваясь получше ее рассмотреть. Предупредив его желание, торговец молниеносно извлек вещицу наружу и почтительно, с поклоном, положил в ладонь визиря. Это была небольшая пирамидка из черного камня, не известного визирю, а в камнях Хамид разбирался хорошо. Он сжал пирамидку в кулаке и обнаружил, что она не нагревается, остается холодной, будто что-то внутри нее сопротивлялось теплу. Визирь подставил ее под лучи солнца и прищурился, разглядывая. Внезапно на поверхности одной из граней пирамидки, словно выплыв из ее таинственной глубины, появился красный глаз и, не мигая, уставился на визиря. От неожиданности тот отпрянул и чуть не выронил загадочный предмет на пыльную землю.

— Что это? — вырвалось из уст ошеломленного Хамида.

— Что случилось, господин? — недоумевал торговец. — Вам что-то померещилось, или луч солнца слишком ярко отразился от грани моей пирамидки?

А таинственный глаз уже исчез, словно его и не было.

«Мне не могло это померещиться», — подумал Хамид, но вслух он сказал совсем другое.

— Что это за предмет? — спросил он привычным приказным тоном.