Талисман - [26]

— Значит, ты не отказалась от своей идеи?

— Талисман — это свобода. Я или добуду талисман, или… или мне жизнь не нужна! — сказала она.

— А что ты думаешь насчет воздушного путешествия? Не побоишься лететь на воздушном шаре?

— Я не побоюсь ничего в мире, лишь бы достигнуть цели! Но почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Потому что мы легко можем овладеть шаром. Я знаю, что тут по ночам регулярно дуют ветры от моря в глубь страны. Мы сейчас находимся на отрогах гор Гуругу. Ветер идет по направлению к вершине. Если мы не воспользуемся шаром, то нам придется, подвергаясь тысяче опасностей, еще два или три дня пробираться до места, где похоронен твой талисман. Если же мы воспользуемся аэростатом, то за несколько часов сможем преодолеть большое пространство и опуститься где-нибудь поблизости от вершины. Словом, мы можем чрезвычайно облегчить свою задачу.

— Сделаемся аэронавтами! — решил вопрос Педро. — Я давно мечтал о воздушном путешествии! Воображаю, как переполошились бы мои бесчисленные кредиторы, если бы увидели меня в корзине воздушного шара! Наверняка они заявили бы форменный протест и потребовали бы признания меня душевнобольным, а потому лишенным права прибегать к экстраординарным способам передвижения Назло всем кредиторам на свете — я лечу!

Карминильо пустил в ход лебедку. Ему удалось без особого труда притянуть аэростат почти к самой земле. По крайней мере, шелковая лестница, свешивавшаяся с шара, коснулась земли. Педро, как белка, вскарабкался по этой лестнице в гондолу, и сверху донесся его торжествующий победный крик:

— Ура! Да тут — целый ресторан! Имеются даже термосы, а в термосах — горячий кофе, бульон и прочие вкусные вещи!.. Решено, я делаюсь военным аэронавтом!

За Педро на борт гондолы поднялась Заморра. Последним взошел Карминильо.

Минуту спустя он перерубил канат, связывавший аэростат с платформой, на которой стояла лебедка, и шар медленно, лениво, словно нехотя, начал подниматься.

Карминильо зорко наблюдал за подъемом: с одной стороны, шар поднимался в сравнительно узком ущелье, рискуя напороться на бока каньона. С другой — не имея понятия, как долго может тянуться полет, приходилось очень бережно относиться к запасам балласта.

Но все опасения оказались напрасными. Подъем прошел на удивление гладко, и скоро аэростат, словно призрак, спокойно и величественно понесся к вершинам хребта Гуругу.

Сзади, от песчаных дюн, еще долетали раскаты пушечных выстрелов и отголоски ружейной трескотни: это заканчивался бой между рифами и отступавшей колонной испанских войск под началом полковника Ларреа.

Генерал Альдо Марина, вовремя получивший сведения о неудаче; постигшей отряд Ларреа, подоспел на помощь со знаменитым пехотным полком имени императора Карла Пятого.

Под убийственным огнем испанской артиллерии понесшая порядочный урон конница рифов вынуждена была умерить свой воинственный пыл, и главные силы отряда Ларреа смогли спокойно отойти на заранее укрепленные позиции.

Бой угасал…

На то, чтобы от подступов к Гуругу долететь до вершины горного хребта, как и предвидел Карминильо, потребовалось всего два или три часа.

Еще царила ночь, когда молодой инженер, не без труда сориентировавшись по плану, имевшемуся в гондоле аэростата, решил спуститься. Спуск, являющийся обыкновенно самой опасной частью воздушных полетов, на этот раз прошел гладко.

Карминильо удалось, выпустив часть газа, заставить шар медленно опуститься почти до земли. Несколько минут волочился по земле якорь, но потом зацепился за какой-то кактусовый куст, и шар заколыхался в воздухе, почти касаясь корзиной вершины небольшого пика.

Убедившись, что шар держится крепко, Карминильо снова выпустил часть газа, и тогда «Кастилия» попросту села на землю.

Пассажиры аэростата, за такой короткий промежуток времени счастливо и спокойно проделавшие большой путь были всего в полукилометре от той цели, к которой стремилась хитана: «Два Рога», то есть двойной пик центральной части хребта Гуругу был ясно виден при свете разгорающейся зари.

Кругом царила могильная тишина: на этих высотах, среди дикого хаоса скал, здесь и там поросших кактусами, не было и признаков жилья.

— Странная фантазия! — ворчал Педро.

— В чем дело? — спросил его Карминильо.

— Я говорю об этом вашем сказочном цыганском вожде. На кой черт ему понадобилось для своего погребения выбирать такое уединенное место?

— Тебя не спросил! Ты бы ему дал иной совет.

— Разумеется, дал бы другой совет! — с жаром отозвался Педро. — Прежде всего, какие же похороны обходятся без тризны? Ну, а где здесь, скажите мне ради Бога, вы найдете хоть подобие траттории или остерии, куда могли бы зайти оплакивающие дорогого покойничка родственники, чтобы клюкнуть в честь его погребения?

— Вот ты о чем! — невольно засмеялся Карминильо. — Нет, ты положительно неисправим, друг Педро!

— Каков в колыбельке, таков и в могилку! — ответил юрист. Отдохнув немного, наши странники снова тронулись в путь. Само собой разумеется, они предварительно выпустили весь газ из оболочки шара.

Педро со своей беззаботностью ничего не имел против того, чтобы попросту обрезать шар и пустить его лететь по воле ветра.