Талиесин - [30]

И они оба отправились в путь. Пуйл заехал в царство Арауна и наконец добрался до самого его двора — палат, домов, покоев и зданий, красивей которых ни разу в жизни не видел. Слуги встретили его, помогли снять охотничий наряд и облачиться в тончайшие шелка, а затем проводили в большой покой, куда тотчас вступила большая дружина — отменней он никогда не видел. А с дружиной и королева — писаная красавица, в платье переливчатого золота, с волосами цвета спелой пшеницы в яркий солнечный день.

Королева села по правую руку от него, и они завели разговор. Пуйл нашел ее самой нежной, заботливой, доброй и милой женщиной. Сердце его растаяло, и он возмечтал найти себе королеву хоть вполовину столь благородную. Они провели время в приятных беседах, за вкусной трапезой и питьем, песнями и всяческими забавами.

Когда же пришло им время почивать, Пуйл с королевой вместе взошли на ложе, но, едва они легли, он повернулся лицом к стене, да так и проспал ночь. И так продолжалось весь год. Днем между ними были ласковые слова и нежное обращение, и все же каждую ночь он поворачивался к ней спиной.

Весь год Пуйл пировал, охотился и справедливо правил королевством Арауна, пока не пришла ночь поединка с Гридлуйном Горром — поединка, о котором помнили даже в самых далеких уголках страны. И вот Пуйл прибыл в назначенное место, сопровождаемый благороднейшими людьми королевства.

Едва они подъехали к переправе, появился всадник и громким голосом объявил:

— Слушайте, люди! Это поединок между двумя королями и только между ними. Каждый из них претендует на земли своего соперника, посему разойдемся, и пусть сражаются между собой.

Два короля сошлись на середине брода. Пуйл размахнулся копьем и ударил Гридлуйна Горра в середину щита, так что щит раскололся, а Гридлуйн Горр перелетел через конский круп и рухнул на землю с глубокой раной в груди.

— О король, — вскричал Гридлуйн Горр, — не знаю, за что ты хочешь меня убить, но, раз начал, именем Ллеу заклинаю — добей меня!

— Сударь, — отвечал Пуйл, — я раскаиваюсь в том, что сделал тебе. Пусть тебя прикончит кто-то другой, а я отказываюсь.

— Верные мои сподвижники! — вскричал Гридлуйн Горр, — унесите меня; смерть моя пришла, не быть мне вам больше опорою.

Тут тот, кто был в обличье Арауна, обернулся к благородным мужам, собравшимся вокруг, и сказал:

— Братья! Разочтитесь между собой и решите, кто из вас мне покорится.

— Король! — вскричали те, — все мы тебе покорны, и нет в Анноне иного короля, кроме тебя.

И он принял свидетельства их верности и вступил во владение спорными землями. К полудню следующего дня он объединил оба королевства под своей властью и отправился на условленное место. Приехав в Глин Кох, он нашел Арауна, короля Аннона, который его дожидался. И оба они обрадовались встрече.

— Да вознаградят тебя боги за твою дружбу, — сказал Араун. — Я слышал все о твоих свершениях.

— Да, — отвечал Пуйл, — когда ты достигнешь своих владений, то увидишь, что я для тебя сделал.

— Знай же, — сказал Араун, — за свою дружбу ты можешь взять из моего королевства, что пожелаешь.

И Араун вновь произнес древнее заклятье, и каждый король обрел свой прежний вид, и оба отправились в свои королевства. Когда Араун прибыл к своему двору, то возрадовался, узрев собственную свиту, дружину и красавицу-королеву, с которыми не виделся целый год. Они же ничего не знали о разлуке и ничего необычного в нем не заметили.

День он провел в забавах и увеселениях, за разговорами с женой и советниками. Когда же пришло им время почивать, они с королевой вместе взошли на ложе. Араун поговорил с супругой, приласкал ее и возлег с нею. За весь год не видела она такого обращения и потому подумала про себя: «Удивительно, сегодня он совсем не такой, как весь прошлый год».

И она размышляла об этом долгое время и все еще пребывала в раздумьях, когда Араун проснулся и заговорил с ней. Когда она не ответила, он обратился к ней во второй раз и в третий, говоря:

— Жена, отчего ты молчишь?

— Скажу тебе правду, — промолвила она, — отвыкла я говорить с тобою на ложе.

— Госпожа моя, — удивился он, — мне казалось, мы говорили каждый вечер…

— Стыд мне и позор, — отвечала она, — если с той минуты, как мы ложились, между нами было сказано хоть словечко или ты хоть раз повернулся ко мне лицом — не говоря уже о чем другом! — за весь прошедший год.

«Боги земные и небесные, — подумал Араун, — с каким редким человеком я подружился. Столь крепкая и неколебимая дружба должна быть вознаграждена». И он рассказал жене обо всем, что с ним приключилось.

— Сознаюсь, — сказала она, когда он закончил, — ты и впрямь сильно доверяешь своему другу.

Тем временем Пуйл прибыл в свое королевство и начал расспрашивать приближенных, как они поживали в прошлом году.

— Король и повелитель, — отвечали они, — вы были проницательны, как никогда прежде, а также добры, любезны и щедры к своему народу. По правде сказать, ваше правление никогда не было таким благотворным, как в этот год. Посему мы благодарим вас от всего сердца.

— Не меня благодарите, — отвечал Пуйл, — а того, кто был все это время на моем месте. — Он увидел изумленные взоры и обо всем рассказал.