Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии - [39]

Талибы издали новые указы, предписывающие строго определенную длину бород для мужчин, и список мусульманских имен, которые разрешено давать новорожденным. Талибы закрыли немногие домашние школы для девочек, еще существовавшие в Кабуле, а религиозная полиция изгоняла женщин с кабульских улиц и требовала наглухо занавешивать окна домов, чтобы женщины не были видны извне. Женщины были заперты в домах, куда не проникал даже солнечный свет. Сторонники жесткой линии среди талибов были полны решимости вынудить благотворительные организации ООН уйти из Афганистана и организовали несколько провокаций, которые довели терпение ООН до предела.

24 февраля 1998 года все сотрудники ООН покинули Кандагар и прекратили оказание помощи после того, как один из руководителей программы помощи подвергся угрозам со стороны одного из вождей талибов и был им избит. Мулла Мохаммад Хасан, одноногий губернатор Кандагара, обычно весьма мягкий в обращении, бросил стол и стул в одного из сотрудников ООН за то, что последний отказался построить дорогу в родную деревню Хасана. В марте талибы не разрешили Альфредо Витски-Честари, главе программы гуманитарной помощи ООН, прибыть в Кабул для переговоров. Кроме того, ООН была глубоко возму щена блокадой Хазараджата талибами. «На севере мы не имеем никаких гарантий безопасности, а на юге нам дьявольски тяжело работать с Талибаном. На севере нет никакой власти, а на юге — очень тяжелая власть», — сказал мне Лахдар Брахими.[81]

Несмотря на эти проблемы, Брахими попытался организовать встречу между Талибаном и противостоящим ему Альянсом. Стараясь не допустить встречи с лидерами Альянса, чтобы не укрепить их статус, Талибан предложил встречу духовенства с обеих сторон. В течение нескольких месяцев велся спор о том, кто достоин войти в число улемов. ООН позвала на помощь США. Билл Ричардсон, специалист по решению внешнеполитических проблем в администрации Клинтона, посетил Афганистан 17 апреля 1998 года и убедил обе стороны созвать встречу духовенства.

Обе стороны старались привлечь США на свою сторону, и яркий, блестящий Ричардсон был принят по-королевски. Его задарили коврами, вьючными мешками и тюрбанами. В Кабуле талибы позволили сопровождавшим Ричардсона американским телегруппам впервые в истории снять своих лидеров и, из уважения к гостю, отложили запланированную на пятницу публичную ампутацию на футбольном поле. Но хотя талибы и пообещали ослабить блокаду Хазараджата и обсудить женский вопрос с ООН, Мулла Омар отказался от соглашения через несколько часов после отъезда Ричардсона.

Улемы собрались в Исламабаде под эгидой ООН в конце апреля, и после четырехдневных переговоров они согласились избрать по двадцать представителей с каждой стороны для обсуждения таких вопросов, как прекращение огня, снятие осады Хазараджата и обмен пленными. Но Талибан отказался назвать своих представителей, и к маю мирный процесс развалился — тем временем талибы готовили новое наступление.

Частью этой подготовки было новое обострение отношений с ООН. В июне Талибан запретил всем женщинам посещать общие больницы и приказал всем женщинам-мусульманкам, работающим в ООН, передвигаться по Афганистану только в сопровождении мехрама, или кровного родственника, — что было совершенно невозможно, в особенности из-за того, что ООН принимала на работу все больше мусульманок именно ради удовлетворения требований талибов и обеспечения доступа к афганским женщинам. Затем талибы потребовали, чтобы все неправительственные организации, работающие в Кабуле, переехали из своих офисов в полуразрушенное здание Политехнического колледжа. Двадцать две из тридцати неправительственных организаций решили покинуть Кабул, если Талибан не откажется от своих требований, но талибы сказали, что вопрос не подлежит обсуждению.

После того как Европейский Союз приостановил все формы помощи в районах, контролируемых талибами, Брахими публично выразил отчаяние, переживаемое ООН. «Эта организация издает декреты, которые запрещают нам делать нашу работу, — заявил он. — Талибы должны понять, что не только у нашего терпения есть предел, но и сообщество доноров оказывает все большее давление на нас».[82] Талибы отказались идти на уступки, и 20 июля они силой закрыли офисы всех неправительственных организаций в Кабуле. Начался исход их сотрудников из Кабула. В тот же день в Джелалабаде были найдены тела двух афганцев — сотрудников ООН, которые были похищены ранее: Мохаммада Хабиби из Управления Верховного Комиссара по делам беженцев и Мохаммада Бахсарияра из Мировой продовольственной программы. Талибан не дал никаких объяснений их гибели.

Так как жизнеобеспечение более половины из 1,2 миллионов жителей столицы зависело от гуманитарной помощи, то первыми пострадавшими от ее прекращения оказались женщины и дети. Снабжение продовольствием, здравоохранение и хрупкая система водоснабжения — всему этому был нанесен серьезный ущерб. Когда жители показывали пустые ведра и бутылки талибам, проезжавшим мимо на своих джипах, реакция Талибана была показательна своим безразличием к общественным нуждам. «Мы, мусульмане, верим, что Аллах Всемогущий так или иначе накормит всех. Если иностранные неправительственные организации уходят, то это их решение. Мы их не выгоняли», — заявил министр планирования Кари Дин Мохаммад.