Талантливый мистер Рипли - [20]

— А я подумал, она влюблена в тебя.

— В меня? Что за глупости!

Когда они вернулись на террасу, ленч был уже готов. Мардж собственноручно испекла песочное печенье.

— Ты знал в Нью-Йорке Вика Симмопса? — спросил Том у Дикки.

У Вика был этакий светский салон, где собирались художники, писатели, артисты балета. Но Дикки его не знал. Том назвал еще два-три имени. Тот же результат.

Том надеялся, что после кофе Мардж уйдет. Но она осталась. Когда она на минуточку вышла, Том сказал:

— Как насчет поужинать у меня в гостинице сегодня вечером?

— Спасибо. Когда прийти?

— Давай в половине восьмого. Попьем еще коктейлей перед ужином. Раз уж за все платит твой папаша, — добавил Том с улыбкой.

Дикки рассмеялся.

— Чудесно. Коктейли и бутылка доброго вина. Мардж, — обратился он к девушке, как раз в это время вернувшейся на террасу, — мы сегодня ужинаем в «Мирамаре», нас любезно приглашает мой папаша Гринлиф-старший.

Значит, Мардж тоже придет, тут уж ничего не поделаешь. Но в конце концов, ведь счет оплачивает отец Дикки.

Ужин получился приятный, однако в присутствии Мардж Том не мог говорить свободно, о чем хотелось. Более того, в ее присутствии отказывало остроумие. Но Мардж была знакома кое с кем из посетителей ресторана и после ужина, извинившись, пересела со своей чашечкой кофе за другой столик.

— Сколько собираешься здесь пробыть? — спросил Дикки.

— Наверное, неделю. А может, и подольше.

— Дело в том, что… — Скулы у Дикки порозовели. Кьянти привело его в доброе расположение духа. — Если собираешься побыть здесь подольше, отчего бы тебе не перебраться ко мне? Зачем тебе жить в гостинице, если, конечно, для этого нет особой причины?

— Большое спасибо.

— В комнате прислуги, которую я тебе не показывал, есть кровать. Эрмелинда уходит ночевать к себе домой. В доме достаточно мебели, чтобы обставить тебе комнату, если захочешь переехать.

— Ну разумеется, хочу. Кстати, твой папаша дал мне на расходы шестьсот долларов и около пятисот у меня еще осталось. Я считаю, на эти деньги мы оба должны немного развлечься. Как ты насчет этого?

— Пять сотен! — сказал Дикки уважительно, будто сроду не видал такой кучи денег. — На них можно купить небольшой автомобиль.

Том не поддерживал идею покупки автомобиля. Ему хотелось слетать на самолете в Париж. Но тут вернулась Мардж.

На следующее утро состоялся переезд.

В одну из комнат наверху Дикки с Эрмелиидой водворили шкафчик и несколько стульев, и Дикки прикрепил к стенам кнопками несколько репродукций с мозаичным портретом в соборе Святого Марка. Том помог Дикки перетащить наверх узкую железную кровать из комнаты прислуги. Еще до полудня все было готово. У обоих слегка кружилась голова от фраскати, которое они потягивали но время работы.

— Мы все-таки едем в Неаполь? — спросил Том.

— Обязательно. — Дикки посмотрел на часы. — Сейчас без четверти. Успеем на двенадцатичасовой автобус.

Они не взяли с собой ничего, кроме курток и Томовой книжки дорожных чеков. Когда подошли к почте, автобус только что подъехал. Они стояли у двери, поджидая, пока пассажиры выйдут. Вдруг Дикки бросился к одному из них, рыжему парню в яркой спортивной рубашке, американцу.

— Дикки!

— Фредди! — завопил Дикки. — Что ты здесь делаешь?

— Приехал повидаться с тобой! И с семейством Чекки. У них я и остановлюсь на несколько дней.

— Бесподобно! Сейчас мы с приятелем едем в Неаполь. Том! — Дикки поманил к себе Тома и познакомил с приезжим.

Американца звали Фредди Майлз. Том нашел его омерзительным. Он терпеть не мог рыжих, в особенности именно такого типа — морковного цвета волосы, белая кожа и веснушки. Карие с рыжим оттенком глаза Фредди так и бегали. Иногда казалось даже, что он косит. А возможно, он был просто из тех, кто не может смотреть в глаза людям, с которыми разговаривает. И еще он был толстый. Том отвернулся, ожидая, когда приятели закончат разговор. Из-за них задерживался автобус. Дикки с Фредди говорили о катанье на лыжах, уславливались встретиться тогда-то и тогда-то в декабре в каком-то городе, о котором Том никогда не слыхал.

— В Кортино соберется целая компания, человек пятнадцать, — сказал Фредди. — Отлично проведем время, не хуже чем в прошлом году. И пробудем там три недели. Хватило бы только денег.

— Я-то продержусь, — сказал Дикки. — Увидимся вечером, Фред.

Том влез в автобус вслед за Дикки. Сидячих мест не было. Они втиснулись между тощим мужчиной, от которого разило, и двумя крестьянками, от которых разило еще сильнее. На выезде из деревни Дикки вспомнил, что Мардж сегодня придет, как обычно, на ленч, ибо вчера они подумали, что из-за переезда Тома экскурсия в Неаполь не состоится. Автобус остановился, пронзительно взвизгнув тормозами и накренившись так, что все стоявшие пассажиры потеряли равновесие. Дикки высунул голову в окно и позвал:

— Джиио! Джино!

Маленький мальчик, игравший на дороге, подбежал к автобусу и взял протянутую ему бумажку в сто лир. Дикки сказал что-то по-итальянски, мальчик ответил: «Subito[3], синьор!» — и побежал вверх по дороге, Дикки поблагодарил шофера, автобус снова тронулся.

— Я велел ему сказать Мардж, что мы вернемся вечером, но, скорее всего, очень поздно, — сказал Дикки.