Талант быть счастливой - [34]

– Не строй из себя дурака! – взорвалась Марни. – Что ты с ними сделал?

Он вздохнул, его глаза быстро бегали по строчкам газеты, как будто он не собирался ей отвечать вообще. Потом он с сожалением оторвался от нее и взглянул на Марни.

– Их нет в гараже, потому что они в Оуклендсе. Твой брат снова работает у меня. Он и Клэр вчера переехали в Лодж-Хауз, что у Западных ворот.

– Джеми… снова работает в Оуклендсе?! – она не могла прийти в себя от удивления и поверить словам Гая. Ведь Джеми поклялся, что никогда больше не станет работать у кого-то, он хотел иметь собственное дело. – Но почему? Как?…

– Почему? – насмешливо протянул Гай. – Потому что он не может заниматься собственным бизнесом. Как? Он сделал так, как ему сказали, и перевез свою очаровательную жену, свою коллекцию инструментов и мою машину в Оуклендс на следующий день после того, как уговорил тебя нести наказание за его собственные грехи.

– Боже ты мой!

Марни была поражена. Как быстро ему удалось перевернуть все их жизни наизнанку! Она устало села в стоявшее неподалеку кресло.

– Ты хочешь сказать, что ты просто заставил их переехать в Оуклендс со всем их имуществом, просто так, взял – и заставил?

– Правильно, просто так, – подтвердил Гай. – Можешь считать, что я таким образом пытаюсь защитить мои вложения, – улыбнулся он. – Если твой братец и его женушка будут зависеть только от меня, если именно я дам им крышу над головой и еду на тарелке, у меня не будет проблем с моей капризной женушкой и ее неистребимым желанием усложнять жизнь себе и другим.

Но Марни не отреагировала на его сарказм. В голове ее уже бушевали другие мысли. В этом-событии было и что-то другое, гораздо больше того, о чем сказал ей Гай… или того, что он заявил ее брату. Ее инстинкт подсказывал ей это.

– А гараж? – прямо спросила она его. – Что стало с гаражом?

– Теперь он принадлежит мне, – ответил ей Гай. – Он будет продаваться утром в понедельник.

– Сколько? – мрачно спросила она его. – Сколько должен тебе мой брат?

Он сделал вид, что не слышал ее вопроса. Казалось, что он был сильно увлечен своим чтением. У Марни опасно засверкали синие глаза. Она встала и вырвала из его рук газету.

– Сколько?

Гай, затягивая время, медленно поднял голову и посмотрел на нее. В его глазах светилась угроза.

– Это не твое чертово дело! – медленно произнес он. – Если я был настолько глуп, что позволил ему выкачивать у меня деньги, то это не значит, что так будет продолжаться и дальше.

– Но…

– Прекрати, Марни, – он внезапно вскочил на ноги и швырнул на пол газеты. – Прекрати, пока я по-настоящему не разозлился. Мне остался до этого крошечный шажок. Я тебя предупреждаю!

– Нет! – возмутилась Марни.

Она схватила его за руку, когда он попытался уйти из комнаты.

– Гай, скажи мне, насколько глубоко мы завязли в долгах тебе!

– Достаточно глубоко, чтобы держать тебя на поводке, Марни! За это можешь не беспокоиться!

– Боже мой! – у Марни побелело лицо, и она упала на диван, где до этого роскошествовал Гай. – Я ничего не знала, – прошептала она. – Джеми не сказал мне ни слова, что он занимал у тебя деньги!

– Послушай, – вздохнул он, – если тебе будет легче, я тебе скажу, что именно Джеми предложил мне, чтобы они переехали в Оуклендс, чтобы он снова стал работать на меня, и именно он предложил мне свой гараж, чтобы частично расплатиться за те суммы, которые занимал у меня. Он просто начинает чему-то учиться, Марни, – добавил он мрачно. – Он наконец пытается отвечать за свою жизнь и за свои поступки. Пусть учится. Пусть отвечает. Он использовал и тебя, и меня, и наши чувства друг к другу слишком долго!

– А Клэр! – спросила Марни. – Почему она должна страдать?

– Никто не будет страдать, – тихо сказал Гай. – Они должны отвечать за свои действия и поступки. Если ты подумаешь об этом, Марни, – спокойно продолжал он, – то ты увидишь, что все не так плохо. Клэр будет жить рядом с тобой в Оуклендсе. Тебе будет легче опекать ее, ведь так? А теперь, – быстро добавил он, – поехали к тебе на квартиру. Я хочу приехать в Оуклендс до темноты.

Они ехали в мрачной тишине. Марни никак не могла поверить, что ее брат посмел обратиться к Гаю с просьбой о деньгах. «А Гай? – подумала она, хмурясь. – Почему он дал деньги человеку, которого обвинял в том, что тот разрушил его семейную жизнь?»

«Ты сама знаешь ответ, – прошептал ей голосок в ее голове. – Он это сделал из-за тебя».

Он никогда прежде не был в ее квартире. Она сразу пошла в спальню, чтобы поменять нижнее белье. Марни надела короткую прямую шелковую юбку яблочно-зеленого цвета, такой же свободный жакет и белую шелковую блузку. Потом начала паковать вещи.

Она слышала, как Гай расхаживал в ее студии-гостиной. Он так нахально перебирал там ее личные вещи, как будто у него было на это полное право. Она крепко сжала губы, ее возмутила его бесцеремонность. Она до того разозлилась, что просто бродила по спальне и швыряла вещи в приготовленные чемоданы, не думая о том, как они будут выглядеть, когда она начнет их распаковывать.

Когда Марни вошла в комнату, он стоял перед ее последним творением. Он наклонил набок голову и внимательно смотрел на портрет.