Таксопарк - [103]
Торопливо и сбивчиво он объяснял заместителю министра, что тарная фабрика все продолжает функционировать. И было постановление исполкома о передаче территории фабрики таксопарку. С тех пор прошел не один месяц, а воз и ныне там. Однако министерство и Госплан почему-то считают, что парк расширился. И присылают новую технику именно в счет роста производства. А ставить негде. Техническая норма хранения таксомотора — двенадцать квадратных метров, а у него уже сейчас восемь. Что он не волюнтарист какой-нибудь. И не фантазер. Что сейчас разрабатывается принципиально новое решение вопроса, внедрение которого позволит разгрузить таксопарк от громоздких технических служб. Использовать территорию для более бережного отношения к технике…
Гогнидзе не прерывал Тарутина.
И в этом молчании чувствовалась особая недобрая напряженность. При других обстоятельствах доводы Тарутина и могли бы казаться убедительными. Но только не сейчас. А главное, в такой сумбурной и беспомощной форме…
Однако по мере нарастания этого словесного крещендо самообман, на который шел Тарутин вопреки логике, вопреки обстоятельствам, иссякал. Уступая место холодной и ясной злости. В голосе его это ничем пока не проявлялось. Он по-прежнему звучал возбужденно. Но лихорадочная краснота щек уже уступила место привычной бледности. И спокойней мерцали широко расставленные темные глаза. Он был убежден в своей правоте. Просто его выбили из колеи. На короткое время. Теперь же все становилось на место… Тарутин на мгновение смолк и проговорил совершенно другим тоном:
— Буду рад, Гурам Самсонович, все это изложить вам в более подходящей обстановке…
— И я буду рад, Тарутин, — сдержанно подхватил Гогнидзе. — Но учтите, Тарутин, настоящий директор никогда не доведет парк до развала, даже руководствуясь высокими соображениями. Настоящий директор найдет место каждому новому колесу. От настоящего директора не побегут водители. Ясно вам, Тарутин?
Где-то одобрительно зашумели, и в динамике это было слышно. Возможно, в Краснодаре. Или в Новосибирске… А возможно, возглас одобрения раздался в этом зале, где сейчас стоял Тарутин…
Он провел по щеке ладонью. Его длинные белые пальцы слегка дрожали. Он это почувствовал и, опустив руку вниз, сжал пальцы в кулак.
— Простите, Гурам Самсонович… Если бы так сказал посторонний человек, а не заместитель министра, я бы не очень удивился… такому непрофессионализму.
Последнее, что запомнил Тарутин, это выражение лица Ларикова. Прищур его глаз с редкими светлыми ресницами.
И растерянная тишина в зале.
Они сидели в холле первого этажа, в зеленых плюшевых креслах.
Тарутин сцепил замком руки и обхватил ими колени.
— Как он мог, Сергей? Государственный человек, заместитель министра.
— Сгоряча. Не разобрался толком.
Мусатов потянулся к чугунной пепельнице на высокой ножке.
— Его так взяли в оборот в Центральном Комитете за автобусные дела, что он голову потерял… К тому же ваши претензии на фоне всеобщего энтузиазма действительно выглядят наивно. Подумаешь, не освободили тарную фабрику! Вон Абрамцев полгорода заставил своими автомобилями. Сразу видно — человек работает…
Мусатов покинул зал следом за Тарутиным. И это выглядело как демонстрация, как прямая поддержка Тарутина.
— Куда это вы? — предостерегающе проговорил сидящий в конце ряда Абрамцев.
— На пленэр, — ответил Мусатов. — Впрочем, вы не очень сильны во французском.
— Понабрали мальчишек. — Абрамцев поджал ноги, позволяя ему протиснуться.
Тарутина он нагнал у лифта и уговорил посидеть в холле первого этажа…
— А, вернусь-ка я в Ленинград, — улыбнулся Тарутин.
— Одно министерство, — проговорил Мусатов.
— Ну и что? Наймусь таксистом. И зарабатывать стану больше.
— Возьмете меня «менялой»? Кстати, вам надо будет подучить жаргон, чтобы выглядеть солидней.
— Между прочим, Сережа, в каждом городе свой жаргон. Кое-где сменщика называют «братец»… Послушайте, я давно хотел у вас спросить: где вам так отлично стирают сорочки?
— Я сдаю в пункт, что на Морском бульваре.
Мусатов довольно оглядел свою бледно-голубую рубашку, она топорщилась свежим крахмалом.
— Вы, вероятно, очень нравитесь женщинам, Сергей.
— Не более, чем вы, Андрей. — Мусатов сделал паузу, но так и не добавил отчества к имени Тарутина.' Впервые за время их совместной работы.
И Тарутин сделал вид, что не обратил на это внимания. Ему остро хотелось чем-нибудь отблагодарить Мусатова за его порыв — уход с совещания, поддержать Мусатова, выразить ему признательность. И эта фраза о женщинах была произнесена Тарутиным без особого осмысления, просто с тем, чтобы сказать что-нибудь приятное Мусатову. Но неожиданно она оказалась куда серьезней по смыслу вопреки намерению Тарутина…
— Я? Нет, Сергей. Это так кажется. Женщины быстро во мне разочаровываются. Одни говорят это прямо, другие ждут, когда я сам пойму это первым….
Почему он так говорит? Тарутин не мог сейчас проанализировать свое поведение… Только почти физической болью Тарутин вновь почувствовал свою вину перед Мусатовым. И смущение. Мусатов был ему сейчас ближе Вики. Странное дело — чувство мужской верности, чувство дружбы в данную минуту было для Тарутина значительно серьезней и нужней, чем те чувства, которыми его одарила Вика. Возможно, это происходило еще и потому, что у Тарутина давно не было настоящих друзей-мужчин. Возможно, он будет думать иначе, когда увидит Вику. Но сейчас…
Роман «Поезд» и предыдущие романы Ильи Штемлера «Таксопарк», «Универмаг» составляют единый условный жанр «делового городского романа». События, происходящие в «Поезде», касаются каждого из нас, когда мы становимся пассажирами. Поэтому героями романа кроме пассажиров являются проводники, начальник поезда, начальник станции, заместитель министра и многие административные лица, от которых зависит судьба железной дороги.
Произведения Ильи Штемлера объединены интересом писателя к моральному облику нашего современника, к острым проблемам, которые приходится решать в сложные моменты жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот автор не нуждается в рекламе. Один из «культовых» авторов восьмидесятых годов, Илья Штемлер давно и хорошо знаком нашим читателям. Его бестселлеры «Таксопарк», «Универмаг», «Поезд» и другие книги заняли почетное место на книжных полках. В наши непростые времена писатель не только сумел отточить свое литературное мастерство, но и остался верен своим творческим принципам. Кропотливая работа с «материалом», прекрасное знание жизни во всех ее проявлениях, глубокий психологизм — вот некоторые из слагаемых его успеха.
Действие романа Ильи Штемлера «Гроссмейстерский балл» происходит в наши дни на ленинградском заводе, куда направляются выпускники одного из институтов. Люди, для которых честность, принципиальность и ответственность за порученное дело стали нормой поведения, сталкиваются с теми, кто пренебрегает своим служебным долгом.
Два произведения И. Штемлера объединяет общая производственная тематика, жанр городского делового романа.Роман «Завод» («Обычный месяц») посвящен жизни коллектива приборостроительного завода. Роман «Универмаг» — о людях, работающих в сфере обслуживания.Проблемы, поднимаемые автором в романах, в высшей степени актуальны. Речь идет об изображении людей с новым экономическим, государственным мышлением, о постановке проблемы рабочей чести, творческой инициативы.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.