Таксидермист - [6]

Шрифт
Интервал

– Ну так я могу. Вы же под суд не пойдете.

Голос у него был успокаивающий, но такой глубокий при этом: как жужжание газонокосилки вдалеке в летний день. Фу ты, а удобно ли это?

– Сколько?

– Вы из Нью-Йорка? Из города?

Я кивнул, предполагая, что в этот миг цена подскочила.

Он неторопливо пожал плечами, задействовав в этом движении все туловище. Прищурившись на мгновение, сказал:

– Это даром. Может, в городе вам когда-нибудь понадобится адвокат.

И подал визитку, на которой было написано: «Роджер Элк, адвокат, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 23-я Восточная улица, 115, каб. 403».

– Я не могу просить вас тратить время просто…

Он отмахнулся от возражений и за локоть повел меня прочь от телефона.

– Я тут оказался, чтобы заявить, что мою машину стукнули в зад на стоянке. И вообще, знаете, надо время от времени делать добрые дела без причины. Может, я прочитал это у кого-то на бампере, но это правда.

– Ну, это было бы действительно очень любезно с вашей стороны, мистер Элк, действительно.

Он поморщился:

– Зовите меня Роджер, э-э?…

– Карсон. Гарт Карсон.

– Итак, Гарт Карсон, расскажите, что случилось, и пойдемте вместе пообщаемся с полицией, угу?

Везло мне в тот день.

Глава 4

Хотя мое занятие – торговля чучелами – не кажется такой точкой опоры, вокруг которой крутятся жулики, мне уже дважды пришлось с ними столкнуться. Когда я пересекался с черным рынком, где интересуются, например, медвежьими желчными пузырями, останками горилл и редкими азиатскими полорогими.

В этот раз с помощью Роджера Элка я сумел не попасть в кутузку, лишний раз доказав, что лучшее в прибывающих годах – мудрость. Верно, мне всего сорок пять с половиной, но между сорока пятью и тридцатью пятью – как будто (да так оно и есть) квантовый скачок.

Я не какой-нибудь бесстрашный паладин или защитник обиженных, и всячески стараюсь избегать неприятностей. Но меня все время втягивает в замыслы какого-то безжалостного рока. Убийство Тайлера Лумиса в ВВС стало третьим шаром, пощечиной закону больших чисел и не особо тонким намеком на то, что Гарт Карсон притягивает беды. Какова была вероятность, что заезд в эту деревенскую лавчонку чреват такими опасностями? Тут, основательно поразмыслив и приложив довольно стараний, я попробовал убедить себя, что шансы попасть еще когда-нибудь в такое аховое положение у меня теперь астрономически ничтожные.

Разумеется, в глубине сознания эти тупоумные рассуждения взращивали свежие сомнения. Если опираться строго на закон больших чисел, взносы по автомобильной страховке после аварии должны снижаться, а не наоборот. То есть, если за десять лет ты один раз попадаешь в аварию, всякому очевидно, что в следующие десять лет вряд ли стоит ожидать повторения. Если бы Вселенная была только солянкой из энтропии, в которой не таились бы шматки фатума, страховщикам бы стоило поднимать взносы для тех, кто ни разу не попадал в аварии, поскольку очевидно, что им это еще предстоит. И глядя в свою миску похлебки, я подозреваю, что у «Взаимного страхового фонда Омахи» должно быть свое особое понимание космоса, которым они не делятся ни с кем.

В общем, прошло несколько месяцев после ВВС, в Нью-Йорке стоял конец октября – время, когда деревья на улицах в свой черед крадут у населения цвета осеннего сезона. Прости, приятель: вместо зеленого бурый, без маскарада.

В тот конкретный октябрьский вечер Энджи сидела спиной ко мне, сгорбившись над своим ювелирным верстачком в кабинке, устроенной в дальнем углу комнаты. Прокаливала какие-то детали титановых сережек. Непослушные светлые волосы лохматились над резинкой очков, а отблески горелки в ее руке сверкали, как голубая фотовспышка. Энджи, профессиональный ювелир, делает дома штучную работу для разных ювелирных мастерских, оправщиков и ювелирных кутюрье. От одного из последних у нее и был заказ в тот день: легкомысленная безделица с розовыми бриллиантами и бурыми жемчужинами-бивами,[13] которые, на мой проницательный взгляд, были точь-в-точь как изюм в шоколаде.

Я же на своем рабочем месте совал голову в львиную пасть. Ну, практически. Подгоняя Фреду только что вставленный язык, я опирался лбом о его нос. Я не просто собираю чучела животных – много времени у меня отнимает и реставрация приобретенного по дешевке. Фред (названный в честь закадычного друга главного героя «Суперцыпы»[14]) жил в нашей семье с моего раннего детства – почтенный член коллекции трофеев Карсона-деда, теперь он уже не оправдывал расходов на свое содержание. Чтобы моих животных арендовали для фотосъемок, постановок, теле– и кинофильмов, они должны выглядеть достойно. Мой лев Фред – из первых чучел животных целиком «в броске»: задние лапы укреплены на платформе с колесиками, передние вытянуты, когти выпущены. Фреда набивал знаменитый британский таксидермист в пятидесятые годы, но теперь у льва поусохло в области губ – такое со временем случается с кошачьими чучелами. К тому же когтистые пальцы на сгибах начали шелушиться, а усы большей частью повылезли. Пришло время подновить ему челюсти, перелепить губы, обрезать кутикулы, высадить новые усы и подчернить подводку у глаз.


Рекомендуем почитать
Когда я брошу пить

Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…


Тридцать восемь сантиметров

-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.


Аберистуит, любовь моя

Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.


Виртуальные встречи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Парабеллум по кличке Дружок

Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.


Любовь не картошка!

«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».