Таксидермист - [47]

– А зачем сферы нужны Слоуну, натуропатам и Палиничу?

– Они ценны. У них большой лечебный потенциал, и уж конечно государственные научные институты спят и видят…

– Ara, а когда Слоун пришел ко мне, он сказал, что у вас, ребята, вообще-то кое-что другое на уме, и вовсе не защита от цветного телевидения. Он сказал, что вы хотите сотворить с обществом то же, что пытаются сделать своими цветовыми вспышками те парни. Может, по-настоящему вы просто конкуренты цветного телевидения – выставляя звук против оптического сигнала, хотите зомбировать Америку?

– Вовсе нет, Гарт, – хихикнул Роджер Элк.

– А вы не думаете, что русские изобретали эти сферы, чтобы воздействовать на собственный народ. Вы сказали, они ставили опыты на заключенных еще до 1958 года. Цветного телевещания тогда не было в помине.

– Но были уже его опытные модели – русские добыли их. Они сажали заключенных перед цветным телевизором и регистрировали их мозговые волны после воздействия частот. – Роджер в нетерпении встал на ноги.

– Ага. Но позвольте спросить: я думал, никотин и протеиновая диета помогают выводить цветные вспышки из организма. Зачем еще сферы?

– ТВЧ. Телевидение высокой четкости, «новая волна» технологии. Цветовая вспышка более насыщенная, более интенсивная и в итоге – более разрушительная. Они переходят на новый уровень. На сегодня они довольствуются подсознательным господством. А ТВЧ подавит самостоятельное мышление окончательно, полностью. Гарт, вы должны отдать нам белку. Мы рассчитываем скоро испытать сферы во время ТВЧ-телетрансляции в прайм-тайм, и чтобы произвести верный тон, нам нужна последняя сфера. Блокировать цветную вспышку.

– А как вы передадите сигнал?

Роджер Элк вздохнул, пошел к выходу и стукнул в дверь.

– Давай, Мортимер. – Повернулся ко мне и подтянул свой галстук-шнурок. На губах промелькнула усмешка. – Я могу вам сказать, но, э-э, тогда нам придется вас убить.

Мистер Амбал показался в дверях и нехорошо прищурился на меня. И только что не зарычал. Адвокат махнул мне в сторону выхода:

– Мортимер, мистер Карсон не прочь проехаться.

Я вышел за порог, и Мистер Амбал, он же Мортимер, поймал меня за воротник и крепко ткнул в бок чем-то твердым, по ощущению (довольно болезненному) – стволом. Мне хотелось оставить Мортимеру преимущество неуверенности, и я не удосужился подтвердить тычок ни словом, ни знаком.

Мы прошли через обшитые панелями коридоры и затопали по лестнице в гараж. У меня уже не было сил относиться ко всему этому благоразумно. В общем, мне до чертиков надоело, что меня пихают и толкают, и я устал бояться. Возмущение росло и подымало во мне волну ненависти к этим идиотам, которые носятся со своим мировым заговором, за все, что они со мной вытворяют. И не дай им бог хоть пальцем тронуть Энджи.

Моя вера в добрые намерения Букермана приближалась к нулю. Может, я чего-то не понимаю, но парень, который так походя приказывает утопить человека в грязи или содержит шайку головорезов, не получит от меня нимба филантропа. Скорее наоборот.

Мы сели в «линкольн», и Роджер Элк открыл лифт. Я старался держать себя в руках. Главное – выбраться из здания. Только так я смогу вырваться – ни в коем случае не хотелось бы мне вновь пережить разочарование, какое я ощутил, когда шмякнулся об те стеклянные двери. Но теперь мне придется еще потягаться с Мортимером.

Против дуэта Бинга и боулера у меня было гораздо больше шансов.

Как и раньше, тот, что с пистолетом, сел позади, а Роджер Элк, открыв нам лифт и подняв машину наверх, сел рядом со мной. Когда раскрылись ворота гаража, я увидел, что на улице темно.

– Сейчас тот же день, в который меня сюда привезли, или нет? Который час?

– Тот же день, восемь часов. Итак, где наша белочка?

Вообще-то я подумывал отдать Пискуна и потом сообщить обо всем полиции, но такую возможность похерила парочка обстоятельств. Во-первых, я не хотел тащить их к себе домой и подвергать опасности Энджи. И во-вторых, если не можешь доверять собственному адвокату, стоит ли доверять полиции? Где начинается и где кончается этот культ/заговор? В-третьих, когда все сферы будут у них, они вряд ли возьмут и отпустят меня. В-четвертых, если в дикой истории Элка была хоть капля истины, то я вручу ему потенциальное оружие массового уничтожения общества. Элк только что спросил меня, на что я готов пойти, чтобы предотвратить такой поворот, и теперь я задавал себе тот же самый вопрос.

Нужно было придумать место, удобное для побега. Может, стоило попробовать привести их к Николасу – он такой человек, который мог бы выручить меня из этой беды. Но что, если его нет дома? Кроме того, нужно такое место, где много возможностей для бегства, что для меня значило – место, напичканное людьми и дверями, но при том такое, куда я мог бы увезти Пискуна на хранение. Или попросить Отто сделать это…

Маленький дьявол в последнее время стал необыкновенно полезен.

– Вокзал Гранд-Сентрал.

– И где?

– Парень, который работает на меня, сидит там по вторникам вечером в киоске с хот-догами. Он был у меня утром, когда пришел Слоун. Я замотал белку в пакет и велел ему увезти ее в безопасное место. Если нам чуточку повезет, мы застанем его там, прежде чем он свернется.