Такси! - [86]
Эта губка — такая мерзость: лежишь, шелохнуться не можешь, все вокруг приглушено… Прямой путь к клаустрофобии. Пялишься в потолок, а над тобой мелькают чьи-то лица, чего-то спрашивают, фальшиво лыбятся…
— Права, конечно, отберут. Думаю, года на три. А вот значка мне больше не видать — это факт. Кеб списали. «Фарэвеи» вообще-то мощные, но плохо сочетаются с грузовиками. Бедная Мэв, наверное, в гробу перевернулась.
— Что ты будешь делать? — Голос у отца был совсем слабый.
— Без понятия. — Мой голос не лучше. — Воды еще не нальешь?
Отец наполнил стакан из кувшина. Постаравшись не касаться папиных пальцев, я взяла стакан и отпила глоток. Отец снова устроился на стуле. Руки на коленях, пальцы сплетены.
— Я тебя видел. — Он робко покосился на меня. — На заупокойной службе. Видел, как ты убежала. Заметил только тогда, когда ты была уже у холма. Глаза у меня уже не те, но я знал, что это ты… Там еще был мужчина в спортивном автомобиле, он побежал за тобой. И я слышал, как он зовет тебя по имени… Почему ты убежала?
— Я и не собиралась там быть. Мужчина, которого ты видел… Он заманил меня туда.
— А-а… — У отца был разочарованный вид. — А я думал…
— Нет. — Я сделала еще глоток и поставила стакан в сторону. Как же мне хотелось остаться одной. — Слушай, может, пойдешь? Я хочу отдохнуть.
Отец будто и не слышал:
— Кэтрин, я знаю, что наломал немало дров. Я просто не мог после… Ты так похожа на нее.
— Папа, я не хочу этого слышать.
— Я был рад, когда ты ушла к Мэв. Я не знал, как справиться с тобой. Как справиться со всем. Когда мне предложили раньше срока уйти на пенсию, это было такое облегчение…
— Папа, сделай одолжение — мне из легкого эту хрень откачивают…
— Мэв была так добра. Ты ведь, наверное, и не знала, что она постоянно приходила и помогала мне с уборкой? Она оставалась на чашку чая и рассказывала, как у тебя дела…
— Папа…
Внутри все дрожало и дергалось, я хватала ртом воздух.
Как же он постарел. Стал одним из тех усохших, дряхлых старичков, которые бредут от автобусной остановки с сумкой, набитой продуктами; у них печальные худые лица и непомерно большие уши.
— Извини, я не хотел огорчать тебя и утомлять. Просто когда этот человек позвонил и сказал, что ты здесь…
— Какой еще человек?
— Я так беспокоился за тебя, Кэтрин. Знаю, прошлого не поправишь, но я надеялся… я надеюсь, что мы сможем быть друзьями. Хочешь, поживи у нас с Патрицией, когда тебя выпишут. Тебе же нужно будет время, чтобы прийти в себя, встать на ноги.
— Эй, погоди. — В голове у меня бушевала целая лавина. Факты, воспоминания разъезжались, ускользали, я не знала, за что ухватиться. И выпалила наугад: — Что еще за Патриция?
Покраснел! Мой отец покраснел!
— Это… моя знакомая дама.
— Твоя — кто?
— Мы вместе чуть больше года. Я встретил ее в группе психологической поддержки для перенесших душевную травму.
Он — в группе психологической…
Отец выпрямился на стуле. И будто вырос дюйма на три, прямо у меня на глазах. Мне нужен кодеин — срочно.
— Я должен был как-то помочь себе. Почти четырнадцать лет я прятался от мира. Четырнадцать лет. Да, я обязан был уделять Мэри больше внимания. Да, я обязан был стать для тебя гораздо лучшим отцом. Но прошлое не изменишь, ведь так?
Чудно слышать, как он произносит ее имя.
— Не могу представить, как ты сидишь в библиотеке, или в церкви, или еще где и изливаешь душу перед незнакомыми людьми.
— Знаю. Странно, да? — Папа нервно хмыкнул, но его лицо тотчас снова стало серьезным. — Кэтрин, я любил твою мать даже больше, чем… Но теперь… Теперь я встретил Патрицию. Она… замечательная.
— Замечательная? — Резкий укол в ребрах. Отец снова покраснел. Меня сейчас вывернет! — Да. Замечательная. Она прекрасная женщина. Заупокойная служба — это ее идея.
Неужели папа действительно мог измениться? Сначала я этого не заметила, но он заговорил о Патриции — и я уже вижу… Тот же макинтош, надраенные до блеска ботинки, ручка в нагрудном кармане, та же манера сплетать пальцы — но, похоже, он обрел смысл в жизни. У него есть женщина по имени Патриция — и у нее бывают идеи.
— А сюда заявиться — это тоже ее идея?
— Нет. Это уже моя. Мне давно следовало прийти, но мы уезжали на неделю в Париж. Вернулись только сегодня утром. Тогда я и получил сообщение.
Мой отец и какая-то женщина… Залезают на Эйфелеву башню, гуляют вдоль Сены, ходят по Лувру, лопают улиток… Возвращаются домой…
— Какое сообщение? Кто тебе сказал, что я здесь?
— Сообщение на автоответчике. От какого-то Джейми.
— Джейми? Не знаю никакого Джейми.
Папа был озадачен:
— А я думал, что это тот мужчина, который тогда бросился за тобой. В спортивной машине.
— Папа, а ты уверен, что его зовут не Крэйг?
— Конечно, уверен. Джейми Лоуренс. Именно так.
На этом мои силы кончились. Мне нужен был отдых. Веки отяжелели.
— Па, мне спать пора.
Отец медленно поднялся на ноги, начал застегивать макинтош. Но мысли у него носились где-то еще.
— Ты подумаешь о моем предложении, Кэтрин? Насчет того, чтобы пожить у нас.
— Па, дай я отдохну. Мне сейчас не до того. Папа снова стал печальным. А чего он ждал?
Придет, скажет «извини» — и все пятнадцать лет исчезнут, как по волшебству?
Незадолго до большого события для Алекса и Тильды — званого ужина, который должен обеспечить будущее Алекса, — на пороге дома объявляется странная девушка Клэрри. Пришла она не просто так, а чтобы поделиться тайной, которая гнетет ее. Но с этой минуты торжественный ужин в респектабельной компании стремительно начал превращаться в вечер-катастрофу. Светская беседа оборачивается раскрытыми секретами, судорожными признаниями и взаимными обвинениями. Загадочная Клэрри, у которой случаются галлюцинации, словно провоцирует окружающих выдать свои самые темные тайны.«Званый ужин» — страшная и забавная, нежная и злая книга о попытках современного человека скрыть правду, заменив ее суррогатами из лжи и расхожих представлений.
Остроумная, дерзкая, эпатажная Грейс — звезда богемной лондонской тусовки. Она ведет колонку в популярной газете, модницы Лондона как манны небесной ждут выхода ее статей. Кто же еще так стильно и колко расскажет о том, как в этом сезоне надо одеваться, где обедать, танцевать, что говорить? Без Грейс нельзя представить себе ночной Лондон, его клубы, дымные пабы, элитные вечеринки. Кажется, что для нее вовсе нет авторитетов и моральных табу, но это не так: никогда не променяет она истинную любовь на славу и деньги.
Красавица Женевьева, жена состоятельного американского бизнесмена, приезжает в Париж. Ее влечет мир богемы, она стремится попасть в общество актеров, писателей и художников. Непристойно богатый, с шипами скандалов и кипением пьянящих интриг мир модных домов, в который Женевьеву вскоре ввела подруга, известная модель Лулу, дарит ей встречу с гениальным дизайнером, создающим туфли — шедевры, за право обладания которыми богатые клиентки платят огромные деньги. Молодая аристократка стремительно завязывает полезное и престижное знакомство, еще не осознавая, что движет ею вовсе не страстное желание пополнить свою коллекцию из пятисот двадцати трех пар обуви произведением знаменитого Паоло Закари, а настоящее, глубокое чувство к этому неотразимому мужчине…
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…