Такой я видел Японию - [8]

— Посмотрите направо, — обращаются ко мне, — видите, плавательные бассейны. Вода в них изумрудная. Это отсвечивает кафель, которым выложены дно и стены.

Действительно, это красиво. На зеленой лужайке, у бассейнов, поставлены стулья с разноцветными сиденьями. Несмотря на то что вход платный, желающих поплавать много.

На смотровой площадке стоят подзорные трубы; можете опустить в автомат десять иен и пять минут любоваться панорамой города. Очень далеко видны дымящиеся трубы заводов. Говорят, Токио в диаметре имеет 60 километров. Но и того, что мы видим в этот пасмурный день, достаточно, чтобы иметь представление о городе-гиганте. Обращают на себя внимание небольшие телевизионные вышки, разбросанные по городу. Нам дают справку, что кроме государственных имеется большая сеть коммерческих радио- и телевещательных компаний, рекламирующих новинки торговли. Бесчисленные рекламы с довольно широкой программой вклиниваются в любую телепередачу. Они мешают сосредоточиться на основной передаче, предлагая вам: витамины самые целебные, поднимающие настроение и тонус, снимающие усталость, портативные стиральные машины, известные во всем мире фотоаппараты «Кэнон», шоколадное драже и т. д. Проходит время, и мы привыкаем к этим назойливым рекламам, так же как и к непрекращающемуся за окнами отеля глухому шуму беспрерывного движения транспорта.

Но нам пора спуститься со 120 метровой высоты на землю. Наши японские друзья обещали показать нам сегодня еще увеселительную часть Токио — район Асакуса.

Мидори и молодой сотрудник министерства Итио-сан посвящают нас в уже разработанный план развлечений:

— Если дождь перестанет, мы будем гулять в парке, а затем пообедаем в японском ресторане. В противном случае пойдем в театр, покажем вам мюзик-холл с участием японских актеров.

Мы согласны на любой вариант, лишь бы больше видеть и хотя бы попытаться понять существо японцев, с древнейших пор удивляющих мир своим необычным энтузиазмом и трудолюбием. Выходим из отеля. Дождь льет не на шутку. Непрерывная толпа пешеходов с раскрытыми зонтами движется по улицам. Зонты разноцветные, и кажется, будто гигантское лоскутное полотнище колышется вдоль домов в такт движению ног.

Как ни удивительно, в эту пору лета во время дождя японцы плащей не носят, как и обуви на резиновой подошве. У некоторых на ногах гэта — обувь в виде деревянной скамеечки. Их изготовляют из деревянных планок, подбитых двумя продольными дощечками. Идущий по городскому асфальту в гэта цокает подошвами. В деревнях гэта — повседневная обувь, только продольные планки делают там очень высокими, очевидно, чтобы легче было ходить по грязи. Но есть и весьма изящная обувь — дзори, обтянутые цветной лакированной кожей. Гэта и дзори удерживаются на ноге ремешком, продетым между большим и указательным пальцами. На нас, европейцев, производят странное впечатление гэта, надетые на чулки, у которых выделен большой палец, и сапожки из мягкой кожи с одним пальцем, как у наших рукавиц.

Мы перебегаем улицу, укрываемся от дождя в такси. Машины вместительные. В качестве опознавательного знака вечером на крышах такси загораются желтые или красные лампочки под колпаком. Наше такси — капля в потоке машин. Совершив долгую поездку, попадаем наконец в район Асакуса. Едем мимо кинотеатров, ресторанов, бесчисленных магазинов и нескончаемой толпы людей. Выходим у большого одноэтажного здания театра и успеваем занять свои места перед самым открытием занавеса. Зал очень вместительный, очевидно, больше тысячи мест, кресла мягкие и удобные. Ряды расположены амфитеатром, и потому никто никому не мешает. Показывают театрализованную постановку «Степан Разин».

…На сцене боярский дом. Резвится княжна со служанками и няньками, которые поют песни на русские мелодии. Вдруг раздаются выстрелы, в окна валит дым, влетают какие-то свирепые дяди в кавказских бараньих папахах, в руках кривые ятаганы. Они неистово кричат, их пытаются заглушить звуки литавр и медных тарелок. Наконец, кто-то хватает княжну в охапку и уносит. Сразу все стихает, и мы облегченно вздыхаем.

Другая сцена — корабль с нарисованным на носу лебедем, на борту удалые казаки в ярко-красных шелковых штанах, заправленных в сапоги; на переднем плане возлежит грозный атаман, и к нему ласкается княжна. Поодаль поют песни его свирепые дружки. Поют они с чувством — им не нравится легкомыслие атамана. Атаману надоедают двусмысленные намеки товарищей, он хватает княжну — маленькую японочку — и легко бросает за борт. Все довольны, атаман восстанавливает свое реноме. Заканчивается сцена темпераментными плясками. Очевидно, эта постановка очень по душе зрителям, потому что они многократно вызывают на сцену исполнителей.

Затем показывают скетчи на японские сюжеты, танцевальные этюды, фрагменты из национальных музыкальных водевилей. Представление завершает большая группа каскадных танцовщиц. Гремит джаз. Танцовщицы затянуты в блестящие ткани, красиво подсвечиваемые прожекторами. Танцуют слаженно, в бойкой американской мадере.

Выходим на улицу, дождь перестал. Направляемся к храму «Асакуса Каннои» — большому деревянному сооружению, от времени потемневшему. Ворота храма сторожат огромные деревянные чудища с разинутыми ртами и выпученными глазами, угрожающе поднявшие обнаженные кривые мечи. Каково было мое удивление, когда оказалось, что эти страшные фигуры олицетворяли вовсе не злых духов, как можно было подумать, судя по их отталкивающему облику, а, напротив — добрых! Своим видом они призваны отпугивать злых духов, чтобы те не могли войти в храм.