Такой любви не бывает - [41]

Не знаю почему, но меня потянуло в тот парк, где мы целовались с Михаилом. Головная боль напомнила мне, что нужно поесть, и я купила хот-дог в уличном лотке. Через не хочу, запихала в себя булочку с сосиской. После спустилась в метро и доехала-таки до места работы. Теперь немного пройтись и я окажусь на месте назначения.

Меня одолевали мысли о каких-то мелочах. О тапочках, которые следовало бы купить, потому что мои любимые поистрепались. О том, какую ночную рубашку с собой взять. О том, что следовало бы не забыть зубную пасту и расческу. Да и салфетки влажные пригодятся. И мыло. И упаковку с пакетиками чая. А еще понадобится кружка. Незаметно, за размышлениями я углубилась в парк. Почему-то я не удивилась, когда меня окликнул знакомый голос.

— Галина, постой, — я безразлично наблюдала, как ко мне приближается высокая фигура в серой куртке и серых же джинсах.

Равнодушно отметила про себя, что ему идет этот цвет. Спокойно подняла глаза и столкнулась с серьезным взглядом темных глаз.

— Нам надо кое-что обсудить, — Михаил опять не улыбался.

— Давай обсудим, — равнодушно ответила я, отведя взгляд в сторону.

Как странно. Когда между нами случился романтический момент, шел дождь. Сейчас же, когда романтикой и не пахнет, а пахнет просто объяснениями, светит яркое заходящее солнце. Да и, не смотря на хот-дог, болит голова и наваливается страшная усталость.

А хочу ли я знать? Зачем мне его объяснения? Имеют ли теперь они какое-либо значение?

Как пахнет скошенной травой! В этом парке следят за состоянием газонов. И как же этот запах напоминает о том, что скоро лето. Как впрочем, и жаркие лучи солнца намекают на то же обстоятельство. Зеленые листочки уже достигли необходимых для нормальной жизнедеятельности размеров. Зеленые, еще не успевшие покрыться городской пылью, они пока яркие, живые. Чуть позже, листья станут похожи на своих пластиковых собратьев, которые выглядывают из горшочка, подвешенного к крыше лотка с мороженным. Все превратиться в пластиковую декорацию. Впрочем, окружение разве не декорация к нашей повседневной жизни? Мы рождаемся на фоне декораций под название роддом, скорая помощь, улица, зеленые кусты и далее, можно перечислять до бесконечности. Мы живем на фоне декораций. Лето сменяет весну, зима осень… Декорации живут своей жизнью, а мы зачастую даже не успеваем обратить на них внимания, так мы спешим, так мы заняты. А чем мы заняты? Чем? Наверное, жизнью. Жизнью разной для всех. Жизнью своей и чужой, если с чьей-то нам приходится пересекаться. А вот остановиться и осмотреться мы догадываемся тогда, когда это уже для нас зачастую не имеет больше значения.

Что ж, для нашего с Михаилом разговора, декорации подобрались знатные. Зеленые деревья. Яблони все в цвету. Трава, ровная, скошенная. Без единого одуванчика, или еще какого сорнякового цветочка. Отличный фон для серьезного разговора.

— Я долго размышлял, достойна ли ты того, чтобы знать правду, — с этими произнесенными словами, на нас опустилась неживая тишина.

Исчезли звуки, и парк приобрел еще большее сходство с декорацией. Ни шума машин, ни щебетания птиц, ни лая собак, ни звука шагов. Тихо, как же тихо.

— И как? — в моих словах не было даже намека на иронию, я просто интересовалась.

— Ты имеешь право узнать многое, не все, — уточнил он, — а многое о том, что происходит. Тебя заинтересовал мой амулет? Так?

— Это твое дело какие камни носить какие нет, — задумчиво затеребила я сережку, — Но ты прав, мне интересно, откуда он у тебя.

— История долгая, — задумчиво произнес Михаил, — давай присядем.

Мы устроились на скамейке и замолчали. Каждый ушел в свои мысли. Я все к тем же старым тапочкам и зубной пасте. Мужчина думал о чем-то своем.

— Мне было восемнадцать, когда я решил жениться. Моей будущей жене тогда было всего шестнадцать. Родители были очень против нашего брака, но мы сумели настоять на своем. Через два года появилась на свет Викуля. Очаровательная девчушка. Каштановые волосики и карие глазки, — губы мужчины на секунду горестно сжались, и он замолчал, словно пытаясь справиться с чем-то внутри себя.

— В этот момент, необычно для моего юного возраста, я понял для чего стоит жить. Дочь стала всем. Когда ей исполнилось пять, Света ушла. Она так и не смогла вырасти. Заботы о ребенке тяжелы, и тот, кто не в силах справиться с взрослой ответственностью, вряд ли выдержит их. Она не выдержала. Ей хотелось развлекаться, а не заниматься дочей. Второй матерью для малышки стала моя мама. Внучку она любила до безумия. Где-то года за три до ухода жены от меня, я поменял работу. Кем был до этого не суть важно. Значение имеет то, кем я стал. Как оказалось, у меня имеются определенные способности к сыску. Все это врожденный дар, который, после того как я вступил в ряды Ищеек, полностью развился. Мне всегда удавалось распутать любые дела. Я никогда не ошибался. Карьера шла в гору, скоро я получал достаточно денег, чтобы не бояться за будущее дочки. Она росла, умницей. Очаровательная девчушка, сколько радости она приносила в дом.

Повисло долгое молчание, Михаил ушел с головой в воспоминания, а я решила не тревожить его. Тем более что кое-какие догадки стали прокрадываться в мозг. Неуверенна, что хочу слушать дальше. Но я поплакалась ему в жилетку, теперь моя очередь брать на себя роль принадлежности для сморкания и вытирания чужих слез.