Такие вот дела - [14]

Еще одна необыкновенная деталь в мисс Бонавентюр — это ее голос. С вечера он был низкий, воркующий — голос благовоспитанной женщины. В ее интонации была легкая ирония, что, по ее мнению, являлось признаком аристократизма. Но по мере того, как вечер превращался в ночь, а ночь в утро, и мисс Бонавентюр нагружалась, как она сама выражалась, виски с содовой — этой основной опорой в ее жизни — воркование исчезало и появлялся акцент. В три часа ночи ее дикция становилась совершенно невообразимой. Сейчас она находилась в переходном периоде и поглотила к этому времени шесть больших бокалов виски. Когда она помнила о том, что надо ворковать, голос еще ворковал, но Мэйбл как раз начинала забываться.

Мисс Мэйбл выдвинула из-за стола золоченый стул, показав холеную руку с алым маникюром и дорогими, но искусственными украшениями.

— О! Неужели это Теренс! От души рада вас видеть снова, мистер О'Дэй, не могу передать, как я скучала без вас.

— Не старайся, Мэйбл, — сказал О'Дэй. — Хочешь перекусить? Сейчас принесут.

— Почему бы и нет? Я люблю поесть.

— Думаю, виски с содовой тоже не помешают, — сказал О'Дэй и подозвал официанта, который с отсутствующим видом подпирал стенку в другом конце холла.

Мисс Бонавентюр подняла изогнутую бровь и спросила:

— В чем дело, Терри? Если ты посылаешь за мной и ставишь мне ужин с выпивкой, то это значит, что у тебя есть ко мне дело. Впрочем, я совсем не возражаю против этого — ты мне нравишься.

— Так же, как тебе нравится мой компаньон, Ральф Веннер?

Мисс Бонавентюр так неистово закачала головой, что ее локоны, охваченные на затылке муаровой лентой, запрыгали из стороны в сторону.

— Он!.. Мне он совсем не нравится. Этот мужчина не в моем вкусе. Знаешь, что я думаю?

Она перегнулась через стол и устремила на О'Дэя широко открытые голубые глаза.

— Знаешь, что я думаю, Терри? — повторила она. — Когда я последний раз увидела этого человека, то сказала себе, что этот тип ни капельки не джентльмен. Вот что я сказала. Больше того, — она помолчала, словно утверждая факт мирового значения: — …больше того, я думаю, что я права. Я не люблю его.

— Послушай, что я тебе скажу. Я тоже не люблю его, по крайней мере сейчас. Он меня немного раздражает. Скажи, Мэйбл, когда ты видела его в последний раз, какой он был и о чем говорил?

— О своей жене. Я просто не в состоянии понять его отношение к жене. Очень хорошая женщина, красивая. В ней есть обаяние — вот что в ней есть. Знаешь, — продолжала Мэйбл, — я считаю, что все недостатки женщины ни черта не значат, даже будь у нее большие ноги и никакой фигуры — ни черта — если в ней есть обаяние. Я знаю это.

О'Дэй ухмыльнулся.

— А что ты имеешь в виду под обаянием, Мэйбл?

Она пожала плечами.

— Откуда я знаю. Ты что думаешь, я Вильям Шекспир? Насчет обаяния ты знаешь так же хорошо, как и я. Если в женщине есть то, что нужно, значит в ней есть обаяние. А если нет, то она должна примириться с этим. А у Мерис оно есть.

О'Дэй кивнул.

— Ладно. У Мерис Веннер есть обаяние, а ко всему она еще и красивая. Веннер говорил о ней что-нибудь?

Мэйбл мрачно спросила:

— В чем дело? Что-нибудь случилось?

О'Дэй кивнул. Его лицо приняло доверительное выражение.

— Я раскрою карты. Дело в том, что она пытается рассорить нас с Всннером, понимаешь?

— Ясно. И не думай, что я удивлена. Знаешь, что я думала о ней? Что она всегда искала любовников, только действительно стоящих любовников. Понял?

Она пожала плечами.

— Я не осуждаю ее, я бы на ее месте поступала точно так же. Но у меня определенно нет никакого желания ввязываться в это дельце.

О'Дэй спросил:

— А что он говорил, в частности о ней?

Мэйбл допила виски.

— Много чего. Знаешь, он всегда разговаривает со мной. Он говорил о тебе. Что он говорил, никого не касается, но тебе я скажу вот что. Он тебя не любит и думает, что именно ты разрушил его семью.

— А про других ее приятелей что он говорил?

Мэйбл развела руками.

— Знаешь, как бывает. Я думаю, он никогда не принимал их всерьез. Может быть, он думал, что она просто слегка флиртовала с другими, чтобы возбудить его ревность. Но с тобой — он так не думает. И если ты влюблен в нее, то будь особенно осторожен.

— Я не влюблен в нее и стараюсь быть осторожным, Мэйбл. Веннер всегда к тебе хорошо относился, так ведь?

Она кивнула.

— Думаю, что да…, когда он приходил сюда, то всегда любил поболтать со мной и вроде откровенничал. Не скажу, что он не приставал ко мне. Было иногда, когда он был трезв. Наверно, что-то во мне привлекает его.

Мэйбл улыбнулась, показав ряд красивых зубов.

— А может быть, он видит во мне мать.

— Но ты не клюнула?

— Нет, я не клюнула. Зачем? Веннер — убожество. Что он может дать девушке? Это такой парень, который норовит взять все и не дать ничего.

Она откинула выбившуюся прядь волос.

— Полагаю, что во мне что-то есть. Наверное, во мне есть обаяние.

О'Дэй кивнул.

— Еще бы, конечно, Мэйбл, тебе хотелось бы заработать 50-60 фунтов?

Она посмотрела на почти пустой бокал и спросила:

— А как я должна их заработать?

— В следующий раз, когда придет Веннер, побалуй его. Сделай все, что можешь, но заставь его говорить. Поведи к себе домой, если хочешь. У тебя отличная квартира и можно дать медали за то, как ты следишь за собой.