Такие, как есть - [15]

Стив взял руку жены в свою, и хотя Дженет не сделала ответного движения, но позволила ему сжать свои пальцы в ладони. Она чувствовала, что он пристально смотрит на нее, но не могла встретиться с ним взглядом.

Дверь кабинета распахнулась. Дженет вырвала руку, вскочила и отбросила журнал. Но медсестра кивнула паре в углу, приглашая последовать за собой. Безжалостная улыбка на ее тонких губах не предвещала ничего утешительного. Дженет упорно избегала взгляда Стива. Она боялась увидеть на его лице такое же выражение безысходного отчаяния, какое было на ее собственном. Дженет пугало, что Стив тоже пытается внутренне смириться с их одиноким, бездетным будущим.

Вскоре другая сестра возникла на пороге и назвала их имена, после чего отвела в кабинет доктора. Они были здесь не впервые, но внимание Дженет привлекли новые фотографии на стене. Дети. Новорожденные младенцы. Они жизнерадостно улыбались, демонстрируя победу науки над природой. У Дженет разбегались глаза, как у ребенка в пещере волшебника, когда она пыталась представить, какой из этих детей мог бы быть ее. Если она будет хорошей девочкой, случится чудо. Если им удастся отыскать еще несколько яйцеклеток… Если их удастся оплодотворить… Если эмбрион окажется жизнеспособным… Если…

Впрочем, сейчас Дженет устроили бы даже слова, что они могут попытаться еще раз.

Нетерпеливо ожидая, когда доктор Клеменс вынесет свой приговор, Дженет буравила взглядом его лысую голову, склоненную над столом. Перевернув последнюю страницу медицинской карты, доктор снял очки и поднял на супругов глаза.

— Ну, как ваши дела?

— Вы знаете, — грустно улыбнулась Дженет. — Пока ничего хорошего. Сплошное разочарование.

Стив попробовал взять ее за руку, но Дженет увернулась, Делая вид, что снимает пушинку с блузки. При этом она не сводила напряженных глаз с доктора.

— Что ж, этого следовало ожидать, — тяжело вздохнул доктор, снимая очки. — Но вы решили попробовать еще раз, не так ли?

Дженет и Стив кивнули.

— Теперь, однако, это потребует гораздо более существенных финансовых затрат… — начал доктор.

— Мы понимаем, — прервала его Дженет, — и готовы на любые затраты. Правда, Стив?

В ее глазах читалась мольба.

— Конечно.

— Жаль, что теперь нет вашего прежнего лечащего врача, — сказал доктор Клеменс. — С ним можно было договориться. Обычно это либо удается, либо нет. А с новым у вас отношения не очень-то складываются. Если он откажется покрыть стоимость наркотиков, у нас не будет иного выхода, кроме как…

— Нет! Все в порядке! Мы понимаем. Да, Стив? — Ее муж кивнул. — Мы готовы продолжать, чего бы это ни стоило.

Едва эти слова слетели с губ Дженет, она поняла, что совершила ошибку. Именно этой фразой Стив поразил ее, когда они обсуждали, стоит продолжать или нет. То есть их разговор начался, как обсуждение, но быстро перерос в скандал. Дженет знала — хотя и отказывалась это признать, — что, с грохотом захлопывая дверь спальни перед носом Стива, лишала его самого необходимого в этот момент: своей поддержки. Ей стоило лишь сказать, что она любит его; стоило лишь подойти к нему и обнять. Но что-то удерживало Дженет от этого. Она не могла думать о потребностях Стива. Слишком много проблем навалилось на нее сразу.

— Да, верно, — запоздало подтвердил Стив.

Доктор Клеменс кивнул, понимая гораздо больше, чем предполагала Дженет.

— Хорошо… Во всяком случае, вы знаете, чего ожидать на этот раз — уколы, мучительная ломка…

Дженет и Стив украдкой переглянулись.

— Вы говорите со мной, как с наркоманкой, — рассмеялась Дженет.

— В каком-то смысле доктор прав, — заметил Стив. — С той лишь разницей, что маниакальная тяга у тебя не к наркотикам.

— Полагаю, у каждого человека есть свое маниакальное стремление, — заметил доктор и обратился к Стиву: — Если не ошибаюсь, вы пытались помочь с инъекциями в последний раз?

— Пытался, но…

— Он чересчур чувствительный, — прервала мужа Дженет. — Попробовал один раз, но тут же чуть в обморок не упал. Я так и осталась лежать с иглой в ягодице.

— Ни в какой обморок я не падал!

— Но был очень близок к этому! А потом просидел четверть часа на полу, обхватив голову руками.

— Что ж, — рассмеялся доктор. — Я всегда говорил, что те, кто считает мужчин сильным полом, являются тайными мужененавистниками.

Дженет кивнула.

— Может, на этот раз у вас получится? — спросил Клеменс. — Уверен, Дженет это оценит. Не так ли? — обратился он к ней.

— Я обязательно поставлю вас в известность, если его хватит удар от страха, — усмехнулась Дженет.

— Итак, — начала Карен, оборачиваясь от доски к классу. — Как вы считаете, что поэт хотел сказать в этом стихотворении? Какую мысль он стремится донести до читателя?

Дюжина рук взметнулась вверх, и среди них рука Баррета. Карен заметила это, но вызвала Джонса.

— Речь идет о Брюсе Гробелларе, мисс?

В классе раздался дружный смех. Карен помедлила, пока он не стих.

— Что ты имеешь в виду, Джонс?

— Ну… взятки и все такое.

— Отчасти ты прав, — улыбнулась она. — Но поэт не думает о каком-то конкретном вратаре. Ему важно отношение. Речь здесь о профессионализме и его оборотной стороне — о любви к игре.

— Мисс?