Такие дела - [14]
- Простите,- говорю, - вы сюда по делу пришли или просто платежки завезли? Вы... да-да, Тофик? У вас сопля на усах повисла...
- А-а, - говорит старший, - вот ты как? Да знаешь ли ты, что я, скорее всего, тебе родной отец или что-то около этого...
Вот и чудно, последний штрих завершил картину, дальше можно было переводить дискуссию в практическое русло: я сидел в бухгалтерском кресле за столом, а сзади меня у стенки стояла городошная бита, всамделишная, окованная железом. Не знаю, как она там оказалась в то утро, но я схватил, что под руку подвернулось, то есть ее, и едва-едва успел дотянуться до головы этого Тофика, пока он окончательно не запутался в сексуальных и генеалогических фантазиях. Тофик кувыркнулся через стул, затылком в паркет, ботинками по свежепобеленной стене, свинтус этакий, и лежит. Тут в комнату вбегают Слава с Колей, суют двоим оставшимся по ПМу в рылы: сидеть!
Я в часы - пять минут прошло. Все по графику, отлично. И главное, что я этому Артуру настолько удачно засветил между рогов, что даже кожу не рассек, и он уже в сознании. Ругается матом. Вот ведь голова у человека крепкая, но тугая к постижению новых реалий, понимаешь... Ничего, упорство и труд все перетрут. Обыскали мы их: кастет, два газовых, переделанных под боевые ствола, ножики-режики, умеренные деньги, долларов пятьсот на троих, документы. Пока Коля и Слава их приковывали наручниками, я отсканировал все их документы (для бухгалтерии компьютер с "периферией" понадобился, пришлось раскошелиться), попутно слушаем угрозы, которые с каждой секундой все кошмарнее...
- ...по Фонтанке мелкими кусочками...
- Это было бы ужасно, - поддерживаю я разговор, сугубо из вежливости, ага, десять минут прошло...
- Разрешите, Игнат Александрович?
- Да-да, прошу.
Заходят Виктор с Володей, заводят шофера. Глаз распух у парня, но в целом жив, бодр и невредим. По виду - славянин. Глянули документы - наш парнишка, славянских кровей, хохол из Винницы, Олег. Молодой и чуточку напуганный, в самый раз, то что надо...
- Минуточку внимания, господа... - Это я нашим "гостям". - Не знаю, кто там у вас самый главный - Мамед, там, не Мамед, (у них сразу уши дернулись - не думали, что мы про них уже знаем), но не Артур, это сразу видно... Да вы присаживайтесь, Артур, что ругаться-то попусту, вот сюда, поближе к столу... Да что вы, в самом деле, прицепились к моим родителям...
- Уй-й... - Это я Артура рукой взял за затылок - и мордой об стол, вот ему и стало больно.
- Так вот... О чем я? Ага, Мамед... Один из вас поедет к Мамеду и попросит у него платежки, которые вы взяли, а вернуть забыли. Ну и там за моральные издержки, сколько не жалко. Пусть это будет пять... нет, это неуважительно к таким серьезным людям... пусть это будет десять тысяч американских манатов. Ферштейн? Поедет Тофик. Передашь Мамеду?
- Передам, - цедит он так зловеще, а взглядом меня сверлит, мама родная... - Все передам, все, мало не покажется...
- Вот молодец, вот умница. Ну-ка, Тофик, повтори: что ты передашь Мамеду?
А Тофик возьми, да и огрызнись, типа: глохни, разберусь, что сказать...
- Коля... - Все было предусмотрено, и я дал сигнал майору в отставке Николаю Широкову. А Коля бандитов этих на дух не переваривает, а бить со всей силы ему даже на ринге не рекомендовали. Норовом и сложением он крепко на Майка Тайсона смахивает, только посветлее, постарше и повыше. И волосы русые. Коля ткнул своей колотушкой - Тофик брык и лапу набок.
- Вставай, Тофик, вставай, рабочий полдень на дворе вот-вот наступит... Повтори, пожалуйста, что ты должен передать Мамеду? - Зарычал Тофик, но уже не грозно, жалобно. Рычит, а словами не разбрасывается, только зуб выплюнул.
- Ну же? - Молчит джигит...
- Коля... - Коля только и ждал моего знака: н-на еще!..
- Поднимите его. Тофик, ну не упрямься, родной... Да держите же его... Тофик, что ты должен передать Мамеду?
Забормотал наш Тофик, но ничего не разобрать, только кровавые слюни капают...
- Игнат Александрович, в "грогги" он, не может говорить... - это Володя мне глаза открывает на положение дел, я вроде как не вижу... Остальные трое пленных внимательно слушают.
- Вот елки-палки, хлюпик попался... Как же он поедет? Надо другого делегата искать. Кого же пошлем? Олежек, поедешь?
- Да, да, конечно... я быстро!
- Коля, подожди секунду... Олег, что ты должен передать Мамеду? Ну-ка, повтори.
Повторил нам Олег Михальчук все, что он должен передать Мамеду, да так бойко - хоть сейчас в вестовые бери.
- Сержантом в армии был?
- Так... да...- отвечает Олег, а сам все на Колю косится.
- Ну, с Богом! Пусть папку пришлет, а за моральной компенсацией я сам к нему на днях заеду. А чтобы Мамед не тянул кота за хвост, добавь, что каждые пять минут ожидания мы будем отсчитывать вот так.
Тут я опять ладонь Артуру на затылок и мордой об стол - б-бох!
- Каждые пять минут. Артур устанет - Тофик его сменит, Тофик устанет... Как тебя звать, богатырь?
- Я?.. Юра...- глазки вытаращил, еще и пальцем к нему не прикоснулись, а уже боится!
- ...Юра сменит Тофика. И так до тех пор, пока ты не вернешься. Пшел. Если Мамед откажется выдать платежки, а захочет сперва поговорить, что тоже вполне вероятно, тогда ты лично, слышишь: лично, а не по телефону сюда приедешь и все доложишь, понял? Никаких телефонных звонков мне или в другое место. Сейчас ты поедешь и один вернешься. Один, а не с группой представителей общественности. Ты проникся?
«Воспитан рыцарем» – первый роман о Древнем Мире из эпопеи ХВАК.Представьте себе Древний Мир, населяющий Землю сто пятьдесят лет назад, в мезозое, и живущий по своим сказочным законам. В этом мире есть место всему: героям, злодеям, богам, тироннозаврам, схваткам на мечах… В Древнем Мире жизнь полна опасностей, и люди там – под стать Древнему миру богатыри и герои, буйные, благородные, странные, бесшабашные, мудрые среди которых самые загадочные – Хвак и Зиэль.К Древнему Миру подступают Морево, неведомая угроза, способная уничтожить все живое и разумное, кому как не героям ее остановить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман завершен. Я хотел, чтобы роман вышел необычным, но чтобы необычность его проступала перед читателем постепенно. Я надеюсь, что роман вышел захватывающим, но он — не фэнтези и не боевик. Название романа — великое дело. Для этого романа я искал его года два. И придумал, и удивлен, насколько хорошо оно подходит. «СУТЬ ОСТРОВА» — вот его название. Роман состоит из двух равных частей, каждая из которых имеет свое подназвание. Первая часть: «Суть острова» Вторая часть: «Суть острова» В первом случае слово «суть» существительное, во втором — глагол множественной формы (суть = имеют место быть), в первом случае слово «острова» — существительное единственного числа в родительном падеже, во втором — «острова» — существительное множественного числа в именительном падеже.
Жажда войны и жажда власти — вот главные силы, определяющие всю жизнь, весь уклад Империи.Империя же — центр Древнего Мира, сердце его. Так называемое Морево, конец света, долго подкрадывалось к Древнему Миру — и вот хлынуло на просторы Империи, дабы стереть с лица земли всех ее обитателей.Но обитатели эти — люди, звери, демоны — вовсе не желают сдаваться и принимают бой с жутким безглазым воинством, потому что привыкли к битвам, потому что сражения — это то, чем испокон веков живет и дышит Империя.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.