Такая вот любовь… - [3]

С минуту мать и дочь просто смотрели друг на друга, но потом не выдержали и рассмеялись. «Тетя» Елена на самом деле приходилась Мэгги кузиной. Елена Чедвик вела в еженедельном журнале колонку советов для семейных пар — и это при том, что сама ни разу не была замужем. К восторгу многих читательниц, она также составляла ежеквартально обновляемый список самых видных холостяков. Другая замечательная черта кузины состояла в ее способности выводить всех на чистую воду.

— Если бы он был бы мне хоть чуточку симпатичен, я бы, может, даже пожалела его, — все еще давясь смехом, сказала Мэгги. — Помоги бог всем, за кого Елена примется всерьез.

— Ну и как он тебе вообще? — отсмеявшись, спросила Белла.

Мэгги задумалась.

— Не знаю, но, по-моему, он из тех мужчин, за которым женщины побегут сломя голову, если он их поманит. По крайней мере, некоторые женщины.

Белла ничего не сказала, лишь бросила на дочь короткий внимательный взгляд, который Мэгги не заметила.

Лейла Трент была матерью ее отца, а следовательно, бабушкой Мэгги. Все говорили, что внучка ужасно похожа на нее не только внешне, но и характером, хотя сама Лейла была с этим не согласна. Она считала, что ее внучка во всем похожа не на нее, а на ее сына.

— Но мы с отцом только и делаем, что воюем, — не раз протестовала Мэгги.

— Это как раз потому, что вы похожи, — утверждала Лейла. — Хотя и мамину мягкость ты также унаследовала, дорогая, но в большей степени ты — типичная Трент, что бы тебе ни говорили. Ты энергична и отважна и очень напоминаешь мне твоего дедушку.

Однажды у Мэгги вырвалось, что ей следовало бы родиться мальчиком — тогда одобрение со стороны отца ей было бы обеспечено.

Лейла пристально посмотрела на нее.

— Мэгги, не говори так больше. Твоя мама и... — Она оборвала себя и закончила: — Просто будь собой.

Больше Лейла не возвращалась к этой теме и то, что она собиралась тогда сказать, так и осталось тайной. Полгода спустя она мирно скончалась во сне.

Именно от бабушки Мэгги унаследовала двухэтажную виллу с прекрасным видом на мыс Надежды, с маленьким садом, консервативно отделанной столовой, чьи окна смотрели на фонтан, и несколько чудных предметов мебели.

Войдя в дом, она бросила сумку на софу, сняла туфли и босиком вышла в сад, чтобы полить цветы, и нахмурилась, не понимая, почему она так странно себя чувствует. Это ощущение не покидало ее с того самого воскресенья. Словно ее спокойная, обеспеченная жизнь стала ей в тягость, тогда как раньше девушка просто не представляла себе иной.

Конечно же, дело не в словах Джека Маккиннона и его оскорбительном поведении, уговаривала она себя. Что ей с того, если он считает ее богатой папенькиной дочкой, от которой пользы ни на грош?

Гораздо больше Мэгги смущало то, что их отношения с Тимом потеряли для нее всякую прелесть. После того воскресенья она избегала встреч с Тимом, правда, разговаривала с ним по телефону и даже приняла его извинения за неподобающее поведение Джека.

— Джек обычно не такой, — повторил Тим несколько раз.

Мэгги с ним не согласилась. Просто заметила, что в этом нет вины самого Тима и что она скоро свяжется с ним сама.

— Мэгги, могу я хотя бы надеяться, что ты не собираешься прервать наше знакомство?

Мэгги заверила его, что, конечно же, нет. И однако же чувство вины не проходило. Она знала, что Тим был бы рад узаконить их отношения...

Это было еще не все. Не уходило чувство обиды, что ее считают такой же, каким считают ее отца. Тут Мэгги была готова поспорить с кем угодно. Может, как была убеждена ее бабушка, она и унаследовала его внешность и характер, но уж никак не его высокомерие! И то, что у нее есть деловая хватка, конечно же, не имеет ничего общего с деловой жесткостью, а порой и жестокостью Дэвида Трента.

Как обычно, сад подействовал на нее успокаивающе. Раньше Мэгги и предположить не могла, что ей понравится копаться в саду. За каких-то полгода она превратила его в настоящий цветник: розы и камелии, петунии и маргаритки — желтые, розовые, белые... Трава на лужайке была подобна зеленому бархату, а в уголке росли базилик и мята, кориандр и розмарин, шалфей и петрушка.

Через полчаса, пересаживая флоксы, Мэгги позабыла и о Тиме, и о Джеке.

Во вторник утром Мэгги была единственным свободным риэлтером, поэтому, едва в офис вошла пожилая пара, она взяла стариков под свое крыло и принялась выяснять, какого рода собственность их интересует. Часто клиенты этого и сами не знали, однако сейчас все осложнялось тем, что супруги — Софи и Эрнест Смит — были настроены весьма воинственно по отношению друг к другу.

В конце концов выяснилось, что их прежний дом с восьмью акрами земли выкупила строительная компания. Софи это не радовало. Она заявила, что больше нигде не будет счастлива. Эрнест, который выступил инициатором продажи, нетерпеливо ответил, что на тот момент он посчитал продажу лучшим вариантом. Они стареют, сказал он, а восемь акров, во-первых, — это слишком мало, чтобы лить по ним слезы, а во-вторых, кому понравится перспектива быть окруженными со всех сторон однотипными бетонными домами? Не о такой старости он мечтал. К тому же компания предложила им сумму, которой будет достаточно для покупки нового дома, и кое-что останется, чтобы отложить на черный день.