— Кто эта Пуля? Вероятно, это маленькая девочка, с которой ты играл в деревне? — поинтересовалась принцесса.
— О нет, совсем не девочка. Пуля — это свинья, самая красивая свинья, которую мне приходилось пасти в Дагобене! Ах, какая она была красавица, если бы вы знали! — поблескивая глазами и обводя ими круг присутствующих, восторженно проговорил мальчик. — Если б я мог, я бы перетащил ее сюда из Дагобена… Но этого нельзя… Пуля — чужая свинья… помещичья…
— А мы ее все-таки перетащим… — весело отозвалась императрица, которая слышала весь этот разговор. — Ты славный мальчуган, и я бы хотела порадовать тебя чем-нибудь.
— О, я и так счастлив бесконечно!.. Ты, государыня, вернула нам батюшку. Дай бог тебе счастья за это!
И Мартын вперил благодарный взгляд в лицо Екатерины.
— Ну, а Пулю мы все-таки купим у твоего помещика, — с ласковой улыбкой произнесла императрица.
— А ежели он не согласится?..
— Согласится… — уверенно ответила императрица. — Согласится, если мы скажем ему, что так желает сама государыня.
И она снова обняла и поцеловала сияющего от счастья Мартына.
* * *
Прошла неделя, другая, третья.
Мартын и Ваня переселились в дом, подаренный их родителям императрицей, недалеко от дворца, на берегу Невы.
В этом доме началось образование и воспитание маленьких графов. Там к ним стали приходить учителя, которые учили их всему тому, что требовалось знать детям важнейших сановников. Одновременно с этим обоих мальчиков записали в полк, как это делалось в те далекие времена.
Мартын и Ваня учились усердно, прилежно, особенно Мартын, оказавшийся очень способным к науке. Сама государыня часто приезжала справляться об успехах племянников. Нередко посещала своих двоюродных братьев и принцесса Елизавета.
А годы шли… Оба мальчика подрастали и постепенно превращались во взрослых людей. Из Мартына вышел, согласно желанию его тетки-государыни, видный сановник, генерал-аншеф и гофмейстер двора. Но императрицы Екатерины уже не было в живых в то время.
Государыня умерла, но чувство любви и благодарности к ней осталось навеки в сердце молодого графа Мартына Скавронского. Он постоянно вспоминал свою благодетельницу, носил на груди ее портрет и часто рассказывал о том, как великодушная и добрая государыня осчастливила бедную крестьянскую семью своих родственников.
