Так просто сказать люблю - [9]

Мама водрузила на нос очки и уткнулась в текст договора.

— Вот подписи. Вот печати, — я не давала ей опомниться.

Она схватилась за сердце, и разразилась трагедия в античном стиле.

— Какой ужас! Какой позор! В нашей семье бульварная писательница! Какое счастье, что дедушка этого никогда не узнает. Теперь наша первоочередная задача — скрыть все от бабушки. Она этого не переживет.

— Уже не скроешь, — победоносно развела я руками. — Даже если ты, мама, меня сейчас убьешь, мои издатели обязательно используют этот факт в рекламных целях. И бабушка все равно узнает. К тому же ты, мама, станешь детоубийцей. А этого не понял бы не только наш дедушка.

— Таисия, как у тебя поворачивается язык шутить на такие темы?

— А что мне остается?

— Поступить согласно своему долгу! — отрезала мать.

— И в чем же он заключается?

— Тебе следует немедленно прекратить писать эту дрянь. — Она с таким видом потыкала пальцем в мой роман, будто на журнальном столике кто-то наложил смердящую кучу. — И прервать всяческие отношения с издательством. Говори что угодно. Заболела, уезжаешь. Главное, сделать все до того, как они оповестят весь мир, что Евлалия Котова — это ты.

— Поздно и бесполезно, — с большим удовольствием выдала я. — Если я такое сотворю, они нас «на счетчик» поставят. И меня, и тебя, и бабушку…

— Какой еще счетчик? — перебила мама.

— Образное выражение, бытующее в криминальной среде. На счетчик ставят должников…

— Но это же издательство!

— Мама, в первую очередь это бизнес, и там крутятся огромные деньги, часть которых потратили на меня. Понимаешь, на меня. Они уже договорились и проплатили интервью в газетах и журналах, мое участие в передачах на телевидении…

— А я полагала, что за это должны платить тебе! — с апломбом изрекла моя родительница. — Твой дедушка за выступление по радио и телевидению получал неплохие гонорары.

— Мама, ты отстала от жизни. Любое появление на экране — это реклама моего товара, то есть книг. В общем, как теперь говорят, продвижение бренда.

— Тьфу! Какие-то сплошные собачьи клички, а не терминология. Ну, и что же этот твой бренд делает?

— Бренд, в данном случае, я. Иными словами, марка. Я, Евлалия Котова. Меня продвигают к покупателю. Приближают к нему. Чтобы он увидел, влюбился и покупал меня до потери пульса.

— Пульс, кажется, сейчас пропадет у меня! — заломила руки мама. — Как мне теперь смотреть в глаза людям!

— Если тебя это так мучает, не смотри, отводи глаза. Хотя я не понимаю, что позорного я совершила? Другая бы на твоем месте гордилась. Дочь нашла свое место в жизни и без посторонней помощи сумела пробиться на определенные высоты. Кстати, не всех авторов выводят на телевидение и, уж тем более, везут во Франкфурт.

— Зачем тебе во Франкфурт? — ужаснулась мама.

— Меня там будут демонстрировать как достижение нашей современной литературы!

— Разве ты достижение? Твои книги воплощают падение.

— Разве ты их читала?

— Одну проглядела. Ленуся дала.

— Видишь! — я не могла скрыть торжества. — Твои приятельницы меня читают. Если Ленуся тебе мою книгу дала, значит, ей понравилось. Я точно знаю.

— А мне не понравилось, — отрезала мама.

— Но раз твоим приятельницам нравится, они станут тебя поздравлять и, самое главное, завидовать.

— Это меня волнует меньше всего, — трагическим голосом произнесла она — А вот что делать с бабушкой, ума не приложу.

— Лучше нам самим довести до ее сведения правду, иначе все равно чужие люди доложат.

На удивление, с бабушкой получилось проще, чем с мамой. Оказывается, она тайно от нас вовсю читала Евлалию Котову, и когда моя дорогая родительница решилась преподнести ей «кошмарную новость», впала в бурный восторг.

— Внучка в кои-то веки меня обрадовала. Такой подарок на старости лет. Буду перед всеми хвастаться. В физике-то мало кто понимает, а Евлалию Котову читает каждый. — Задумчиво на меня поглядев, она добавила: — А мне случайно нельзя на какой-нибудь твоей передаче выступить в качестве бабушки Евлалии Котовой? Жить-то с гулькин нос осталось, а на телевидении так еще и не побывала. Дедушка твой ни разу с собой не взял. На всю ведь страну покажут. Хоть помру знаменитой.

— Бабушка, я постараюсь. Хоть один человек в семье меня, оказывается, понимает и поддерживает!

Маму бабушкино поведение повергло в шок.

— Как можно в твоем возрасте проявлять такое легкомыслие?

— В моем возрасте уже можно абсолютно все, — отрезала бабушка. — Тем более, в данном случае я ничего не теряю, а только приобретаю. А вот тебе, дорогая дочь, не мешало оторваться, — хихикнула она. — Совсем тебя твоя физика засушила.

Родительница моя вспыхнула.

— Мама, я так рассчитывала на твою поддержку, а ты ведешь себя хуже Таисии.

Бабушка лишь весело махнула рукой. С тех пор у меня в семье появился верный союзник и самый первый читатель. Бабушка поглощала мои новые опусы еще в рукописи. И с нетерпением ожидала следующего романа.

Самая сложная реакция оказалась у Виталия. Сперва он вообще ничего не понял и отнесся к моему новому занятию со снисходительным презрением.

— Понятно. Мозги народу мылишь. Ну, деньги какие-то платят, и ладно.

Подобных книг он никогда не читал и даже из-за меня менять свои склонности не собирался. Читала ли Евлалию Котову его жена, я не знала. Виталий мне не докладывал.