Так полон или пуст? - [23]
Надежда – не важно, родившаяся внутри человека или пришедшая из внешнего источника, – позволяет людям видеть свои цели и не отступаться от них. Такое поведение в конечном итоге повысит вероятность претворения мечты в реальность. Она принесла «Лейкерс» вторую победу, сформировала уникальные способности Умного Ганса и обеспечила Питеру долгую жизнь после сердечного приступа. Когда наши оптимистичные прогнозы не оправдываются, мы, как участники эксперимента Сары Бенгтссон, просто учимся на своих ошибках и предпринимаем новые попытки. Как гласит старая пословица, все хорошо, что хорошо кончается, а если пока не все хорошо, так ведь еще и конец не наступил.
4. Что общего у Барака Обамы и Ширли Темпл?
Когда личный оптимизм сталкивается с социальным унынием
«Волна оптимизма охватывает нацию!» – кричали газетные заголовки. И она охватила. Опросы свидетельствовали, что 80 % американцев оптимистично оценивали следующие четыре года, 63 % были уверены, что их личное финансовое положение улучшится, 71 % верил, что экономику ждет рост, а 65 % полагали, что уровень безработицы будет падать[123]. Оптимизм царил везде, он не ограничился «страной свободы». Довольно скоро надежда добралась до испанцев, итальянцев, немцев, французов и даже хладнокровных британцев. Из Соединенных Штатов Америки и Европы оптимизм путешествовал через океаны и достиг Индии, Индонезии, Японии, Мексики, Нигерии, России, Турции, Чили, Китая, Египта и Ганы, где, по опросам, люди «зажглись» особенно ярко. Из семнадцати тысяч респондентов, опрошенных BBC и исследовательской компанией GlobeScan, три четверти ожидали перемен к лучшему. Большинство населения пятнадцати из семнадцати государств (от Восточной Азии, Латинской Америки и Западной Африки до исламского мира) согласилось, что ближайшее будущее обещает быть окрашено… да, в розовый цвет.
Что же вызвало такие всеобщие непоколебимые надежды? Когда были эти славные времена? Какие события человеческой истории могли вселить оптимизм в 80 % населения страны, где живут почти 304 миллиона человек, и вдохновлять людей по всему миру? Попробуйте догадаться. Может, дело было во время «бычьего» рынка [124], в 1990-е годы, когда стремительно росли и рынок США, и многие другие мировые финансовые рынки? Может, после падения Берлинской стены, когда демократия, казалось, победила и люди всего мира вскоре получили доступ к интернету? А может, всеобщий оптимизм и восторг последовали за окончанием Второй мировой войны, победой, которая дала чувство облегчения миллионам жителей Земли? Или после высадки человека на Луну в 1969 году, когда люди почувствовали, что наконец покорили Вселенную?
Ответ: нет, нет, нет и… нет. Оптимизм не захлестнул мир настолько беспрецедентно во времена финансовой стабильности, экономического роста, научных и технологических достижений или мира во всем мире. Нет, оптимизм распространился в конце 2008 года, когда мы… находились в глобальной депрессии. Соединенные Штаты, в частности, переживали исключительно напряженное время, возможно, один из наихудших периодов своей экономической истории, уступающий разве что Великой депрессии начала 1930-х годов. Кроме того, шла война с террором, и многие американские солдаты сражались в Ираке. Но оптимизм достиг пика, и радостную точку зрения приняли люди по всему миру.
Вы, наверное, уже догадались, кто вселил надежду в американский народ в то унылое время. Сорокасемилетний уроженец Гавайских островов, отец двоих детей, автор книги «Дерзость надежды» – Барак Обама, первый афроамериканец на посту президента США[125]. Как сумел один человек вселить оптимизм в такое множество людей, да еще относительно не их личного будущего (это, как мы знаем, свойственно человеческой природе), а будущего страны, будущего всего мира (дальше я покажу, что такое случается очень редко)?
Дэвид Гарднер вместе с другими журналистами вышел на улицу в поисках ответа на этот вопрос. Он спрашивал людей, почему, по их мнению, Бараку Обаме удалось наполнить страну надеждой. «[Он] несет в Вашингтон, в особенности в Белый дом, новые ценности, новую точку зрения, которых мы не видели там последние восемь лет», – ответила одна респондентка. Другой приписал оптимизм страны «открытости Обамы к иным идеям, его готовности прислушиваться к советам остальных людей»[126]. Несомненно, предвыборный манифест Обамы строился на понятии «изменение», мировоззрение и планы Барака Обамы, символизирующего собой прогресс, сулили стране события, которые могли привести к расширению финансового равенства, стабильности рынка, улучшению международных отношений и многим другим положительным переменам. Все это вместе плюс вызывающая доверие манера поведения, которая многими воспринималась как резкий контраст по отношению к манере его предшественника («он не Буш», сказал один из респондентов), и могло стимулировать оптимистичные ожидания людей.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Римский император Константин Великий (правил в 306–337 гг.) принадлежит к числу знаковых фигур античной и мировой истории. Одной из наиболее необычных целей его правления было увековечивание своего имени и правления. Для ее достижения, среди прочего, он предпринял меры по сохранению власти в руках членов своей семьи, на основе которой была создана императорская династии. В работе рассматриваются методы династического строительства, предпринятого императором Константином. Книга адресована как специалистам по античной истории, так и широкому кругу читателей, интересующихся Древним Римом. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Под словом «гриб» мы обыкновенно имеем в виду плодовое тело гриба, хотя оно по сути то же, что яблоко на дереве. Большинство грибов живут тайной – подземной – жизнью, и они составляют «разношерстную» группу организмов, которая поддерживает почти все прочие живые системы. Это ключ к пониманию планеты, на которой мы живем, а также наших чувств, мыслей и поведения. Талантливый молодой биолог Мерлин Шелдрейк переворачивает мир с ног на голову: он приглашает читателя взглянуть на него с позиции дрожжей, псилоцибиновых грибов, грибов-паразитов и паутины мицелия, которая простирается на многие километры под поверхностью земли (что делает грибы самыми большими живыми организмами на планете)
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Со Ёсон – южнокорейский ученый, доктор наук, специалист в области изучения немецкого языка и литературы, главный редактор издательства Корейского общества Бертольда Брехта, исследующий связи различных дисциплин от театрального искусства до нейробиологии. Легко ли поверить, что Аристотель и научно-фантастический фильм «Матрица» проходят красной нитью через современную науку о мозге и философию Спинозы, объясняя взаимоотношения мозга и разума? Как же связаны между собой головной мозг, который называют колыбелью сознания, и разум, на который как раз и направлена деятельность сознания? Можно ли феномен разума, который считается решающим фактором человеческого развития, отличает людей от животных, объяснить только электрохимической активностью нейронов в головном мозге? Эта книга посвящена рассмотрению подобных фундаментальных вопросов и объединяет несколько научных дисциплин, которые развились в ходе напряженных споров о соотношении материи и разума, которые берут своё начало с древних времен и продолжаются по сей день.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.