Так они погибают - [4]

Жена одного из моих клиентов как-то приняла слишком много снотворного в здешней гостинице, поэтому я знал, где находится клиника. Я свернул с автострады налево и поехал туда по пустым послеобеденным улицам. Клиника — это беспорядочно построенные сооружения, покрытые раздражающей взгляд желтой штукатуркой, вид которых привел меня в уныние. Жена моего клиента умерла тогда. А он-то хотел лишь развода…

После длительных расспросов в приемной рентгеновского отделения, расположенного в цокольном этаже больницы, я вступил в разговор с пухленькой молодой сотрудницей в белом нейлоне. Ее руки и плечи приятно розовели, просвечивая сквозь эту современную ткань, а соломенного цвета светлые волосы были коротко подстрижены. Ее звали Одри Грэхэм, и она ничего не имела против того, чтобы поговорить. Я сказал ей правду: и о себе, и о Гэлли Лоуренс, и о беспокойстве ее матери. Все это было приятным отклонением от моего обычного подхода.

— Я никогда по-настоящему хорошо не знала Гэлли, — сказала она. — Да, мы занимались в одном классе в общеобразовательной школе в Лос-Анджелесе, вместе закончили ее и все такое. Но вы знаете, какими бывают некоторые девушки? Интересуются только собственными делами. Я лично больше люблю общаться с другими. Мне нравится встречаться с людьми, но вполне пристойно, вы понимаете, что я имею в виду? Вы действительно частный детектив? Мне еще не приходилось встречаться с детективами.

— Да, — подтвердил я. — Но я — довольно замкнутый человек. Миссис Лоуренс сказала, что вы с Гэлли жили в одной комнате.

— Недолго, в прошлом году. Ей повезло с новой квартирой, а я продолжала снимать прежнее жилье, но через пару месяцев нашла отдельное помещение. Мы договорились разойтись, вы знаете, что я имею в виду.

— Не совсем.

Она пристроилась на уголке стола, и я невольно должен был лицезреть ее круглые, затянутые в шелк колени.

— Ну, я хочу сказать, что мы вполне ладили друг с другом, но время проводили по-разному. Она бегала везде как угорелая, заявлялась домой когда попало, и это не было очень весело, особенно для меня, с нормальным режимом, понимаете, и с постоянным ухажером. С пациентами Гэлли была внимательна, подтянута, но вне работы любила отпустить удила. И она сходила с ума по мужикам — со мной этого не случалось. Я хочу сказать, что девушка имеет право на свою личную жизнь и, по-моему, может делать все, что ей заблагорассудится, но она не должна отбивать парней у других.

Она медленно покраснела, спохватившись, что выдала себя. Круглые глаза на румяном лице стали походить на голубые льдинки, похолодели от воспоминаний. Если уж Одри Грэхэм была лучшей подругой Гэлли, то у Гэлли действительно не могло быть настоящих друзей.

— Где вы с ней жили и когда?

— Кажется, в августе и сентябре — отпуск у меня был в июле. Гэлли нашла небольшую квартирку на Акация Корт, с одной спальней. Там стояли двухспальные кровати, но из этого тоже ничего не вышло. — Она опять смутилась, краска на лице поднялась выше, достигнув корней волос соломенного цвета.

— Что это были за мужчины, с которыми она водилась?

— Разные. Она не выбирала, вы понимаете, что я хочу сказать. — Эта поговорка начинала действовать мне на нервы. — Мой ухажер поступает в колледж по квоте военнослужащих. И вы думаете, что девушка, которая воображала из себя что-то особое, потому что ее отец был доктором, или она так утверждала, — вы думаете, она проявляла осторожность, с кем ей встречаться? Конечно, у нее была на примете пара врачей, но они были женатики, и я тоже с ними не встречалась. Были у нее ребята из Сейфвея, служащий из юридической конторы, парень, который говорил, что он — писатель, но я о таком никогда не слышала. Даже был один похожий на мексиканца. Или итальянца.

— Известны вам какие-то фамилии?

— Большинство их них я знала по имени, когда мы знакомились. Я не хотела бы вам называть имена врачей. Если вы хотите знать мое откровенное мнение, то Гэлли просто осточертел этот город и она удрала отсюда с одним из своих хахалей. В Лас-Вегас или другое место. Она всегда мечтала повидать мир. Она была о себе высокого мнения. Транжирила деньги на одежду, которая была ей не по карману, и через раз питалась за мой счет.

В коридоре послышались шаги, и девушка соскользнула со стола. Высокий мужчина в белом халате заглянул в дверь. Его глаза закрывали массивные красные очки.

— Пьелограмму — на стол. Одри, приготовьтесь через пять минут. — Он обратился ко мне: — У вас бариевая клизма на завтра?

Я ответил отрицательно, и он вышел.

— Можете радоваться, что такая клизма не для вас, — улыбнулась девушка. — Боюсь, мне надо теперь идти.

— Он просил через пять минут. А что вы можете сказать об этом парне по фамилии Спид, с пулей в животе, которого обслуживала Гэлли?

— О, это — Герман Спид. Он заработал перитонит от свинцового отравления или что-то в этом роде… нет, она с ним не гуляла. Три недели в декабре прошлого года его держали в отделении «С», а потом он уехал из города. Я слышала, что его прогнали отсюда. Он занимался рекламой спортивной борьбы, и в газете была редакционная статья о том, как его ранили в схватке между бандами, что-то в этом роде. Мне точно неизвестно. Сама я не читала, слышала об этом от какого-то врача.