Так не бывает - [80]

— А она-то что здесь делает? — удивлённый Леськин голос заставил Сергея отвлечься от журналистки. Та накинула на голову капюшон и вошла во двор. Корзин посмотрел на Олесю.

— Ты и её знаешь? — не поверил Сергей. Что-то слишком много совпадений для одного дня.

— Амина Минаева, дочь погибшего полковника милиции Минаева, моего бывшего начальника, — отчеканила Леся, словно зачитывала досье на очередного своего клиента. — В девяносто восьмом, когда я ещё в прокуратуре служила, накрыли мы одну ОПГ, — она задумалась ненадолго и продолжила. — Группа из врачей и учёных занималась опытами над женщинами и детьми. У них там целая сеть лабораторий и клиник была. Так вот Амина была одной из подопытных. Она потом и показания давала. Одна из немногих, кто не побоялся выступить в суде. Ну а после Амину удочерила семья полковника.

— А всеми экспериментами руководил академик Нежин, дедушка Ирмы, — задумчиво произнёс Сергей. Он начинал понимать, зачем здесь Ирма и кому она понадобилась. Жертва решила отомстить своим обидчикам. Всем, кто связан с родом Нежиных. — Не так ли?

— Откуда ты знаешь?

— Лесь, это я виноват в случившемся три года назад, — выпалил Сергей на одном дыхании.

— В чём? — тупо переспросила Леся. — В чём виноват, Серёж?

Корзин повернулся к любимой, взял её за плечи.

— Послушай, Лесь, я очень перед тобой виноват. Перед тобой, перед Ирмой, перед Алексом. Конечно, мне нет и не будет оправдания. Но сейчас я могу исправить хоть что-то, если ты дашь мне свой мобильник. Мне нужно сделать один звонок.

Олеся подозрительно посмотрела на Корзина, но телефон с шеи сняла и протянула Сергею. Он молча кивнул, в телефонной книге нашёл номер Крутова (не сомневался, что у Леськи он есть), нажал вызов.

— Салют, Лиса! — поздоровался Артём. Сергей усмехнулся. Крутов всегда называл окружающих не так, как все.

— Артём, это Корзин, — без предисловий заговорил Сергей.

— Серёга? Что-то случилось?

— Случилось, — Сергей вытер о брюки вспотевшую ладонь. — Ирма в опасности. Нужна ваша помощь.

— Погоди, объясни толком, что стряслось? — занервничал Артём.

Сергей объяснил. Намеренно опустив подробности, что касались Алекса. Незачем сейчас об этом. Всё равно Алекс примчится, как только Артём сообщит ему, что с Ирмой беда. Тогда Леся сама всё узнает. Но это сейчас не важно. Важно, чтобы они успели и с Ирмой ничего не случилось.

— Оставайся на месте и никуда не суйся, — жёстко приказал Крутов. — Я уже выезжаю. Понял?

— Понял, — кивнул Сергей, отключив телефон.

Теперь осталось только ждать. А ожидание — самое тяжкое занятие…

…Узкая дорожка терялась в высокой траве и поздних осенних цветах. Ирма ступала осторожно, под ногами хрустел гравий. Поднялась на крыльцо. Три невысоких ступеньки украшали полусухие желтоватые листья. Ирма поддела один носком сапога и проводила его полёт задумчивым взглядом. Интересно, откуда они здесь, если во дворе дома не было ни единого деревца. Виноградник, опутывающий покосившуюся беседку левее калитки, и тот засох, почернел.

За спиной послышалось шуршание шин. Ирма резко обернулась. Кровь прилила к голове, запульсировало в затылке. Но серый седан проехал мимо по улице. Ирма осмотрела входную дверь из тёмного дерева в поисках звонка, но того не оказалось. Тогда она робко постучала. Дверь отозвалась глухим звуком. Постучала громче, и ничего. Для достоверности позвала хозяев и прислонилась ухом к двери, прислушиваясь. Ни звука. Подождав немного, достала из кармана ключ, который ей отдал Павел при недавней их встрече. Собственно, он и рассказал об этом месте, где наверняка прятали её сына. Кто и зачем это делал, Павел тоже рассказал. Просил прощения за свои грехи. И говорил без конца о ребёнке, которого отняли у Ирмы сразу после родов.

Сердце закололо. Пальцы занемели, выронили ключ. Он звякнул о верхнюю ступеньку и слетел на гравий. Ирма выругалась. Подняв ключ, всунула в замочную скважину. Повернула один раз по часовой стрелке, дважды — против. Замок щёлкнул. Обхватив узкую ручку, опустила вниз и потянула на себя. Дверь с лёгкостью открылась.

Внутри стояла тишина. Она окутывала, тяготила и давила, словно многотонный пресс, норовя не оставить и мокрого места от нарушителя. В ушах звенело, и издалека доносился детский голосок. Впервые за всё время, Ирма слышала не крик или надрывный плач, а задорный смех. Неужели она всё-таки нашла своего малыша? И с каждым шагом голос становился отчётливее, смех ярче.

Ведомая сладким ощущением близкого счастья, Ирма поднялась по лестнице и оказалась в огромном зале без окон, освещаемом слабым светом точечных лампочек на потолке. На стене напротив двери висел огромный телевизор. В правом углу чёрного экрана светилась голубая полоска с номером канала, из чего Ирма сделала вывод, что телевизор включён. Зачем, если в доме никого нет? Хозяева забыли выключить? И где ребёнок, который смеялся только минуту назад? Или…

Додумать Ирма не успела — экран засветился яркой цветной картинкой, а комната заполнилась детским смехом. Настолько громким, звучащим казалось отовсюду, что Ирма зажала уши и закусила губу. В глазах рябило от мелькающих на записи людей, как вдруг картинка замедлилась. На экране появился белобрысый мальчуган, катающийся на велосипеде и улыбающийся кому-то за кадром. Запись остановилась, зависла, а потом экран внезапно погас. Несколько секунд чёрной, засасывающей пустоты и всеобъемлющей тишины показались Ирме вечностью. Экран снова загорелся, но уже другим видео. И вновь мельтешение, суета, словно кто-то намеренно нагнал толпу людей в кадр. Короткая пауза на счастливом лице мальчика, несущегося по полю с воздушным змеем. И опять тьма. А за ней новый всплеск детского смеха и праздничный торт во весь экран.