Так начиналась война - [166]

Об организации артиллерийского обеспечения доложил начальник артиллерии армии. Создано несколько артиллерийских групп. В группу поддержки танков вошла часть батальонной, полковой и приданная противотанковая артиллерия полков первого эшелона. В группу поддержки пехоты выделено по одному-два артиллерийских дивизиона на каждый стрелковый полк,

— — — —

наступающий на главном направлении. В каждой стрелковой дивизии — своя артгруппа, в составе которой гвардейские минометы («катюши») и часть дивизионной артиллерии. И наконец, в армейскую артиллерийскую группу дальнего действия были включены 266-й корпусной артполк, 8‑й артиллерийский полк и звено самолетов-корректировщиков.

Таким образом, основная часть артиллерии оставалась в руках командующего армией и командиров дивизий, что облегчало маневр ею, а это при нашей бедности имело важное значение. Маршал Тимошенко полностью одобрил такое планирование. При этом он не преминул упомянуть о последнем указании Верховного Главнокомандования по вопросам боевого применения артиллерии. Опыт показал, что шрапнель при стрельбе из полковых и дивизионных пушек наносит пехоте поражение в два раза больше, чем осколочная граната. Поэтому пятую часть боекомплекта должна составлять шрапнель. Главком напомнил и о том, что шрапнельный снаряд 76‑миллиметрового калибра с установкой на удар пробивает броню толщиной до 30 миллиметров.

Маршал старался вникнуть во все стороны предстоящего наступления. В частности, он много внимания уделил инженерному обеспечению операции. Нужно было обеспечить скрытность перегруппировки и сосредоточения войск, прикрыть заграждениями фланги армии и стыки между дивизиями, организовать строительство укреплений, рассчитанное на дезинформацию противника, обеспечить в ходе наступления форсирование четырех рек, разминирование дорог и мостов, прикрыть минами подступы к огневым позициям артиллерии. 12 саперных батальонов, которыми располагала армия, не в силах были справиться с таким огромным объемом работ. На помощь им пришлось выделять подразделения пехоты.

С глубокой заинтересованностью С. К. Тимошенко выслушал доклад члена Военного совета армии. Дивизионный комиссар Н. К. Попов подчеркнул, что бойцы и командиры фактически будут впервые участвовать в крупном наступлении. За короткое время нужно добиться морального перелома, зажечь в людях наступательный порыв — особенно это касается бойцов, не побывавших еще в боях, — покончить с танкобоязнью, ибо некоторые думают, что танков у фашистов видимо-невидимо. В этих целях политорганы армии выпустили десятки тысяч листовок о героях недавних боев, памятки по борьбе с фашистскими танками с указанием уязвимых мест вражеских машин. На митингах было принято обращение воинов 37-й армии к защитникам Москвы с призывом громить врага, гнать фашистскую нечисть с советской земли. В ходе обсуждения этого обращения выяснилось, что бойцы и командиры с восторгом восприняли весть о предстоящем наступлении. «Пора проучить гитлеровцев, — заявляют солдаты. — Пусть фашисты пробегутся по морозцу».

Беседа в штабе армии затянулась до ночи. По всему было видно, что главком остался доволен положением дел. Прощаясь с Лопатиным, он предупредил:

— Смотри, Антон Иванович, не промахнись — не выброси снаряды по пустому месту. Вдруг противник перехитрит нас: отведет ночью войска на несколько километров?

— Не перехитрит, — заверил командарм. — Мы на рассвете проведем разведку боем и только после этого решим, начинать артподготовку или нет.

Несмотря на поздний час, маршал проехал в штаб 9-й армии. Генерала Харитонова мы застали за работой. Он отдавал последние указания по завтрашнему наступлению.

— Ну, как у вас дела? — спросил главком.

— Все готово. Обе дивизии ждут сигнала. Семен Константинович подробно расспросил о важнейших деталях предстоящего наступления, поинтересовался настроением людей.

Харитонов обстоятельно ответил на все вопросы, сказал, что настроение бойцов и командиров бодрое, все верят в успех.

В штаб Южного фронта мы вернулись под утро. На отдых оставалось не более двух часов. Но, несмотря на огромную усталость, в девять утра все уже были на ногах.

Выглянув на улицу, генерал Черевиченко чертыхнулся: из низко нависших туч моросил мелкий дождь, вокруг густой туман. Авиацию не поднять. Придется обходиться без нее.

Маршал Тимошенко решительно махнул рукой:

— Все равно будем наступать. Не ждать же нам у моря погоды!

Из 37-й армии донесли: разведывательные отряды к половине седьмого утра продвинулись на 6–8 километров, вышли к реке Нагольная и крупному поселку Карпово-Крепинское. Здесь они были остановлены.

Черевиченко обрадовался. Разведывательные отряды сделали свое дело. Стало ясно, что подготовленная противником оборона проходит по рубежу реки Нагольная. Фашистам не удалось обмануть нас и вынудить провести артиллерийскую подготовку по пустой восьмикилометровой полосе, с которой наши разведчики только что выкурили боевое охранение немцев. Генерал Черевиченко, связавшись с командармами, подтвердил приказ: наступление не откладывать.

В 9 часов 40 минут командующий 37-й армией доложил: «После 30-минутной артиллерийской подготовки 96, 253, 99 и 51-я стрелковые дивизии при поддержке 3-й и 132-й танковых бригад начали атаку». Подобные донесения поступили от генералов Харитонова и Колпакчи. Атака началась без поддержки авиации. Это осложняло дело: Клейст мог маневрировать танками и моторизованными войсками, не опасаясь нашего противодействия с воздуха.