Так и было - [16]

Мы с полковником Л. А. Щербаковым знали, что генерал П. Л. Романенко принимал участие в созванном недавно по указанию ЦК партии совещании высшего командного состава РККА и в военной игре после него. Поэтому попросили хотя бы вкратце поведать нам, что говорилось на совещании, в частности, о танковых и механизированных войсках, о роли танков в современной войне.

Прокопий Лонгвинович вздохнул и как бы нехотя сказал, что совещание было довольно полезным, что ему лично очень понравились выступления генерала Д. Г. Павлова и начальника Главного автобронетанкового управления генерала Я. Н. Федоренко. Кстати, пояснил он, последний и предложил перераспределить средства, отпущенные на оборону, для того, чтобы, не теряя времени, резко увеличить производство танков Т-34 и КВ.

— Но ни предложение Федоренко, ни мое выступление также с предложением создать ударные армии из трех-четырех мехкорпусов, двух-трех авиакорпусов, нескольких авиадесантных дивизий и ряда артполков никем поддержано не было, — разочарованно продолжил он.

На этом наша беседа прервалась, так как из кабинета К. Е. Ворошилова стали выходить участники закончившегося совещания и П. Л. Романенко нужно было идти к маршалу.

А я, проводив взглядом плотную фигуру Прокопия Лонгвиновича, остался в приемной, ожидая своей очереди попасть к К. Е. Ворошилову. И еще долго мы с Л. А. Щербаковым обсуждали суть только что узнанных предложений Я. Н. Федоренко и П. Л. Романенко. Нам они представлялись разумными. Особенно вот в такой, как сейчас, сложной международной обстановке. А на таком высоком совещании их, гляди, не поддержали. Почему? Неужели в высоких сферах не верят в возможность войны с фашистской Германией?

Занятый этими мыслями, я не сразу расслышал, что меня приглашают к маршалу. Значит, генерал П. Л. Романенко уже вышел…

Наша беседа с Климентом Ефремовичем была недолгой. Он просто расспросил меня о том, как наша электропромышленность выполняет военные заказы и какими возможностями она располагает, чтобы значительно увеличить выпуск авиационной, танковой и военно-морской электроаппаратуры. Я доложил. Маршал о чем-то подумал, а затем дал задание в течение недели подготовить для доклада правительству предложение о значительном увеличении производства радиотелефонной и электротехнической аппаратуры и передачи в этих целях наркомату электропромышленности нескольких заводов из местной промышленности.

Выходя из кабинета К. Е. Ворошилова, я с удовлетворением подумал, что высшее руководство партии, страны и армии видит надвигающуюся с Запада военную опасность. И принимает с этой целью соответствующие меры.

Глава вторая ИДЕТ ВОЙНА НАРОДНАЯ

Предъявив пропуск стоявшим у подъезда часовым, я вышел из здания Центрального Комитета ВКП(б) на площадь. Пройдя немного, не выдержал, вновь достал из нагрудного кармана гимнастерки только что выданный мне мандат, прочитал: «Выдан сей мандат тов. ВЕТРОВУ А. А. в том, что он является уполномоченным Государственного Комитета Обороны по Сталинградскому тракторному заводу наркомсредмаша по производству Т-34.

На тов. ВЕТРОВА А. А. возлагается обязанность немедля обеспечить перевыполнение программы по выпуску Т-34 для нужд фронта.

Все партийные, советские и хозяйственные организации должны содействовать тов. ВЕТРОВУ А. А. в выполнении возложенного на него поручения».

И под текстом — подпись: «Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин».

Итак, я — уполномоченный Государственного Комитета Обороны по Сталинградскому тракторному заводу. Назначен сегодня, 24 июля 1941 года.

А до этого мне пришлось проработать заместителем народного комиссара электропромышленности СССР по оборонным вопросам, затем по заданию правительства в качестве уполномоченного Совета по эвакуации заниматься спешным вывозом промышленного оборудования и других материальных ценностей из фронтового Смоленска.

Да, уже тридцать третий день идет война. А мне вот придется отправляться не на запад, в ее огонь, а на восток, на Волгу. Обидно, но ничего не поделаешь. Приказ есть приказ…

Отправив семью в Горький, я, не мешкая, на автомашине двинулся к месту назначения. Дорога предстояла долгая.

Из тех сведений, что удалось добыть в наркомате среднего машиностроения СССР, я примерно представлял, что дела с освоением производства танков на Сталинградском тракторном заводе обстоят далеко не блестяще. Завод успел выпустить всего лишь несколько тридцатьчетверок, собранных главным образом из агрегатов и деталей, присланных с Харьковского завода. Производство же собственных основных танковых узлов, агрегатов и деталей там еще не налажено. А ведь после решения Комитета Обороны при СНК СССР о развертывании на СТЗ производства танков прошло немало времени.

И еще. Несмотря на все попытки, мне перед отъездом не удалось выяснить, кто же должен будет поставлять танковому производству в Сталинграде броневые корпуса и бронебашни. Ведь ижорский и мариупольский бронепрокатные станы, единственные производители бронелистов для танков противоснарядного бронирования, оказались в районах военных действий и сейчас спешно перебазируются на восток страны. В подобном же положении находятся и многие предприятия металлургической, электротехнической, машиностроительной, химической и других отраслей промышленности, ранее также поставлявшие комплектующие детали и приборы для танкового производства. Удалось ли руководству СТЗ найти соответствующих поставщиков? Или этим придется заниматься мне по приезде?