Так будет всегда - [6]

— Сомневаюсь, — сказала она осторожно, задрожав, когда его лицо склонилось к ней. Она понимала, что ее предательское тело жаждет его поцелуя, в то время как разум восстает против этого недвусмысленного намека. Его мягкие, теплые губы коснулись ее всего лишь мимолетно, но в них был мучительный намек на страсть, которую они могут вызвать при более тесном прикосновении.

— Подумайте об этом, — сказал он спокойно. — Если вы передумаете, то знаете, где меня найти.

— Не передумаю, — сказала она твердо, быстро проскальзывая в дверь и захлопывая ее за собой. Пока она медленно шла к лифту, утопая босыми ногами в толстом ковре, ей хотелось, чтобы ее сердце было таким же уверенным, как ее с трудом выдавленные слова. У нее было чувство, что еще немного — и она не сможет противиться Кевину Лоуренсу, и эта мысль тем сильнее беспокоила ее, чем больше она об этом думала.

Глава вторая

Спустя два дня Джессика, преодолевая сопротивление, стучалась в дверь Кевина. Она думала о нем не переставая с четверга, увлеченная его дерзостью и мужественной самоуверенностью, которая, уговаривала она себя, граничила с эгоманией. Она силилась не вспоминать его лица — и, если уж быть до конца честной с самой собой, его тела, — но, хотя она и гордилась своим умением контролировать себя, ей это никак не удавалось. Даже в пятницу, когда она ушла с головой в работу, перед ее мысленным взором то и дело всплывала неожиданная встреча.

Хотя близился полдень, когда она пришла к нему домой, Кевин, казалось, только что встал с постели. Его светло-пшеничные волосы были растрепаны, веки опухли ото сна. Но когда он ее увидел, неуклюже переминающуюся с ноги на ногу, его рот скривился в удовлетворенной усмешке.

— Я знал, что ты вернешься, — пробормотал он охрипшим ото сна голосом. Для обостренных чувств Джессики он звучал соблазняюще.

В ответ она выпалила:

— Не будь так самоуверен. Это не имеет ничего общего с тобой.

— Я знаю, — сказал он спокойно. — Ты забыла свои кроссовки.

— Вот именно.

— Нарочно? — спросил он хитро.

Она вспыхнула, что становилось уже привычным в обществе Кевина.

— Ты несносен! — сказала она осуждающе. — С какой стати?

— Я не знаю. Может быть, ты считаешь меня неотразимым, наконец, — ответил он весело, лениво улыбаясь, глядя на ее помрачневшее лицо. — Заходи. Я принесу твои туфли.

— Я могу подождать здесь.

— Испугалась? — спросил он с вызовом.

— Тебя? — спросила она как можно язвительнее. — Вряд ли. Ведь ты обещал, что с тобой я в безопасности.

— Это так, — согласился он мягко. — А с собой?

Их глаза встретились, и Джессика еще раз убедилась в точности его замечания. Она была в опасности, но Кевин был только катализатором. Настоящая опасность таилась внутри нее самой, в ее внезапно проснувшихся эмоциях, которые она так успешно спрятала после последовавшей за разводом болью.

Она была увлечена этим человеком необъяснимым образом. Совсем не внешность влекла ее. Хотя он был самым очаровательным созданием из всех, кого она встречала в последнее время, в ее рекламном деле встречалось довольно мало образцов такой идеальной мужественности. Здесь же играла роль не только чувственность, которую она заметила в его обращении с ней. Одна только эта комбинация могла опрокинуть любого, даже более защищенного эмоционально человека, чем она. Но она знала, здесь было еще что-то. Должно было быть.

Вдруг ее осенило, почему такой сравнительно тонкий выпад со стороны Кевина попал в ее обычно непроницаемую защиту: он не имел представления, кто она. Он знал только, что она разведена и оказалась в дорогой квартире, которую скорее всего оплачивает богатый бывший муж. Он не мог бы рассчитывать завоевать расположение Джессики Логан, рекламного магната, как однажды это помогло Тодду вскарабкаться в гору благодаря ее карьере модели.

Кевин в своем возрасте не мог даже помнить ее как модель. Она не показывалась перед камерой уже около пятнадцати лет. Он был еще подростком, когда она в последний раз появилась на обложке одного из ведущих журналов. Даже если он и видел ее тогда, память об этом померкла. Только те модели, которые превратились в актрис, остаются живыми в людской памяти после окончания карьеры.

Ее опьяняло чувство удовлетворения от осознания, что Кевина привлекает она сама, а не то, что она представляет. После предательства Тодда она не верила, что может быть нужна кому-нибудь просто как человек по имени Джессика Уоррен, а не как преуспевающая деловая женщина Джессика Логан. За последние годы было достаточно случаев усугубить травму, нанесенную Тоддом ее уверенности в себе, и усилить защитную реакцию против личных связей.

Из долгой задумчивости ее вывел голос Кевина, в котором звучал смех:

— Ты уже приняла решение?

Мгновенно смутившись, она посмотрела на него невидящим взглядом.

— О чем?

— О том, войти или стоять на лестничной клетке весь день.

— О'кей. Я войду. Но только на минутку. — Она осторожно вошла в квартиру.

Он, по всей видимости, понимал, что она колеблется, но мудро промолчал, а потом предложил:

— Почему бы тебе не позавтракать со мной?

— Позавтракать? — скептически спросила она. — Уже время обедать.