Таинство веры - [18]
Не все ангелы равны по своему достоинству и по своей близости к Богу: между ними существуют различные иерархии, находящиеся во взаимном соподчинении. В трактате «О небесной иерархии», приписываемом Дионисию Ареопагиту, его автор насчитывает три ангельских иерархии, каждая из которых делится на три чина. К первой и высшей иерархии относятся серафимы, херувимы и престолы, ко второй – господства, силы и власти, к третьей – начала, архангелы и ангелы.[35] Все названия девяти ангельских чинов заимствованы из Священного Писания и имеют, по святому Исааку Сирину, следующие значения: «Серафимы – согревающие и сожигающие (букв. «огненные»), херувимы – обильные знанием и мудростью, престолы – Божья опора и Божий покой… именуются также господства, как имеющие власть над всяким царством, начала – как устрояющие эфир (воздух), власти – как властвующие над народами и над каждым человеком, силы – как крепкие силою и страшные видением своим… архангелы – как бодрые стражи, ангелы – как посылаемые».[36] О херувимах, кроме того, говорится, что они имеют много очей, а о серафимах – что у них шесть крыльев (вспомним Пушкина: «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился»).[37] Крылья и очи, однако, нужно понимать в духовном смысле (как и «глаза», «лицо», «руки» у Бога), поскольку ангелы не имеют материальной плоти.
В небесной иерархии высшие чины получают озарение Божественным светом и приобщение к тайнам Божества непосредственно от Самого Творца, а низшие – через посредство высших: «Каждый чин принимает [тайну] от другого чина с соблюдением строгого порядка и различения в сообщении от первого чина ко второму, пока тайна перейдет таким образом ко всем чинам. Но многие из тайн останавливаются на первом чине и не простираются на другие чины, потому что, кроме этого первого чина, все прочие не могут вместить в себя величие тайны. А некоторые из тайн, исходя от первого чина, открываются только второму чину, который сохраняет их в молчании… и некоторые тайны доходят до третьего и четвертого чина» (Исаак Сирин).[38]
Ангельская иерархия, по Дионисию, переходит в земную церковную иерархию (епископы, священники, диаконы), которая приобщается к Божественной тайне через посредство небесной иерархии. О количестве ангелов говорится обобщенно – их «тысячи тысяч» и «мириады мириад» (Дан. 7:10). Их во всяком случае больше, чем людей: святитель Григорий Нисский в образе заблудшей овцы видит все человечество, а под девяносто девятью незаблудившимися (ср. Мф. 18:12) понимает ангельский мир.[39]
Происхождение зла
На заре существования тварного бытия, еще до создания Богом видимого мира, однако уже после сотворения ангелов в духовном мире произошла грандиозная катастрофа, о которой мы знаем только по ее последствиям. Часть ангелов, воспротивившись Богу, отпала от Него и сделалась враждебной всему доброму и святому. Во главе этого отпавшего воинства стоял Эосфор, или Люцифер, само имя которого (букв. «светоносный») показывает, что первоначально он был добрым, но затем по своей собственной воле «и по самовластному произволению изменился из естественного в противоестественное, возгордился против сотворившего его Бога, захотел воспротивиться Ему, и первый, отпав от блага, очутился во зле» (Иоанн Дамаскин).[40] Люцифер, которого также называют диаволом и сатаной,[41] принадлежал к одному из высших чинов ангельской иерархии. Вместе с ним отпали и другие ангелы, о чем иносказательно повествуется в Апокалипсисе: «…И упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику… и поражена была… третья часть звезд, так что затмилась третья часть их» (Апок. 8:10, 12). Некоторые толкователи видят в этих словах указание на то, что вместе с денницей отпала треть ангелов.
Диавол и демоны оказались во тьме по собственной свободной воле. Каждое разумное живое существо, будь то ангел или человек, наделено от Бога свободной волей, то есть правом выбора между добром и злом. Свобода воли дана живому существу для того, чтобы оно, упражняясь в добре, могло онтологически приобщаться к этому добру, то есть чтобы добро не оставалось только чем-то данным извне, но становилось его собственным достоянием. Если бы благо было навязано Богом как необходимость и неизбежность, ни одно живое существо не могло бы стать полноценной свободной личностью. «Никто никогда не стал добрым по принуждению», – говорят святые отцы.[42] Через непрестанное возрастание в добре ангелы должны были восходить к полноте совершенства вплоть до всецелого уподобления сверхблагому Богу. Часть из них, однако, сделала выбор не в пользу Бога, тем самым предопределив и свою судьбу, и судьбу Вселенной, которая с этого момента превратилась в арену противоборства двух полярных (хотя и не равных между собой) начал: доброго, Божественного, и злого, демонического.
